Лето на колёсах [Повести]
Шрифт:
«Возьму вот сейчас, — решил Влас, — и устрою себе настоящую весёлую жизнь! А потом опишу и сочинении».
Прежде всего надо создать радостное настроение. Без настроения какое же веселье!
Влас начал громко смеяться:
— Ха-ха! Ха-ха! Ха-ха!
Он так старался, что люстра на потолке качнулась и задребезжала. Чем дольше хохотал Влас, тем хуже делалось настроение. Когда живот заболел от хохота, он окончательно понял — нет веселья!
Как же улучшить настроение?
Он забрался с ногами на диван, запрыгал и запел:
—
Прыгать и петь надоело. Принялся дёргать себя за ухо и нос. Потом встал на пол вверх ногами. Было трудно удержать равновесие, и он громыхнулся, задев шкаф боком. Шкафу ничего, а боку больно.
Влас почесал бок и задумался. Взгляд его упал на стенные часы. Тут же возникла новая идея.
Влас привязал к гире под часами свой школьный дневник и стал раскачивать. Гиря с дневником удержались, а маятник отвалился, и часы остановились.
Радости от этого не прибавилось…
В школу Влас Маковкин принёс сочинение, состоящее из одного предложения:
«Однажды мне было очень весело».
ДЕСЯТЬ ПРИКЛЮЧЕНИЙ ПЕТУХА
Забавные истории из жизни Пети Кулёмина
Вы, наверное, решили, что Петух — птица. Ничего подобного! Стану я курами да петухами заниматься! Петух — это Петя Кулёмин, мой сосед по парте. Все мальчишки в нашем классе его так зовут.
Конечно, интереснее было бы писать не о Петухе, а о приключениях какого-нибудь отважного следопыта или космонавта. Но в нашей школе ни следопыты, ни космонавты не учатся.
Поэтому я взял ручку, бумагу и стал правдиво описывать жизнь и похождения Петуха. Вот что у меня получилось.
Приключение первое
ЛЕТУН
Весь урок Петя вёл себя странно. Глаза как-то пугливо бегали, руки дрожали, а ноги под партой подпрыгивали, словно кто-то тыкал ему в пятку иголкой. Я решил, что Петю укусила бешеная собака.
— Я летуна ночью видел, — шёпотом признался Петя и посмотрел так, что по моему телу забегали мурашки. — Не веришь? Слово даю. Честное-расчестное.
— Какой такой летун?
— Чёрный. Бормочет что-то непонятное, крыльями хлопает, на людей бросается. У нас позади дома живёт. Бабка сказала, что бог прислал мне летуна за непослушание. Теперь моей жизни каюк приходит. Бабка заставляет каждое утро молиться, у бога прощения вымаливать.
— А ты и слушаешься?
— Кому же умирать охота! В бога не верю, а молюсь. Жизнь свою спасаю.
— Ну и дурак! Давно бы палкой
— Огреешь его! Как же! Он божественный, с неба на землю в командировку послан!
И Петя нарисовал мне страшную картину. Оказывается, до вчерашней ночи он сам не верил в существование нечистой силы, которой пугала его набожная бабка. И в летунов тоже не верил, хотя, по утверждению бабки, они после захода солнца ежедневно прилетают в заброшенную баню, чтобы подкараулить и заклевать непутёвого Петю. Ночью он специально побывал в бане и сам всё выяснил. Бабка не соврала. Из тёмного угла на Петю с криком и клокотанием набросился огромный хвостатый летун и чуть было не разорвал его острыми когтями. У Пети до сих пор зуб на зуб не попадает.
— Можешь сам посмотреть летуна, если жить надоело, — проговорил Петя. — Он прилетит ночью.
И вот мы оба возле бани ждём темноты.
Когда колокол на пожарной вышке пробил двенадцать часов, Петя испуганно пролепетал:
— Ступай. Теперь летун на месте.
— А ты?
— Меня туда калачом не заманишь…
Я оставил Петю одного, а сам зашагал к бане.
— Перекрестись для храбрости! — крикнул Петя.
Я отважно помахал ему палкой и шагнул в предбанник. В тёмном углу кто-то зашевелился. У меня ёкнуло сердце. Но я не растерялся. Зажмурился, размахнулся и, ничего не видя перед собой, полоснул дубинкой воздух.
Затем открыл глаза.
И что увидел? Паутину! Она, растерзанная моей палкой, качалась в углу бани. Вот тебе и «божественное чудовище»! Смехота!
Мне вдруг стало весело-развесело. Я захлопнул за собой дверь и побежал к Пете:
— Где же твой летун? Он тебе померещился. Там одна паутина ночует.
— Да нет же! Я его своими глазами видел, как вот сейчас тебя вижу. Ей-богу! Наверное, кончилась у него командировка.
Петя захотел сам всё проверить и боязливо распахнул дверь предбанника.
Обратно он выскочил как ошпаренный, крича во всё горло:
— Летун!
За его спиной большое и тёмное существо хлопало крыльями, грозно вскрикивало:
— Ко-ко-ко-ко!
Тут мы оба припустились что есть мочи.
На другой день о нашем ночном приключении говорило всё село.
Петина соседка тётя Феня, узнав о летуне, сама пошла вечером в разрушенную баню. И что ж вы думаете? Вернулась живая! Да ещё с петухом в руках. Мы с Петей готовы были от стыда провалиться сквозь землю.
Петух, большекрылый и важный, с разноцветными перьями на хвосте, вертел красным гребнем и насмешливо косил круглым глазом на меня и Петю.
— Надо же! Третью ночь не приходит в курятник ночевать, — пожаловалась тётя Феня. — В бане прячется, детишек пугает. Вот летун проклятый…
С тех пор стала тётя Феня звать петуха летуном. Зато Петю Кулёмина теперь все называют не иначе как Петух.
Меня бы, наверное, тоже так прозвали, но спасла фамилия — Воробьёв.