Лето на колёсах [Повести]
Шрифт:
Приключение второе
ПЁС БАРБОС И ДВЕНАДЦАТЬ РАЗБОЙНИКОВ
Кинофильм про весёлого пса Барбоса крутили в нашем клубе шесть раз. Не фильм, а умора! Мы каждый вечер бегали в клуб хохотать. Петя Кулёмин до того нахохотался, что с первого же сеанса начал икать. Через каждое слово ик да ик.
— Мировая, ик, картина! Собака, ик, как клоун. С ума, ик, сойдёшь!
— Петя, что с тобой? — спросил я. — Голос у тебя как через барьеры прыгает.
— Сейчас, ик, пройдёт. Дай, ик,
Петя перестал икать к концу недели, когда «Пса Барбоса» увезли в другое село, а нам прислали «Двенадцать мужчин и одну девушку». Фильм так называется. Заграничный! Афиша предупреждала: «Дети до 16 лет не допускаются». Такая жалость! А всё из-за девушки. Если бы просто двенадцать мужчин и никакой девушки, школьников наверняка бы пустили.
Петя неожиданно признался:
— Я эту девушку и всех двенадцать мужчин своими глазами видел. В клуб без билета прошмыгнул. Картина — закачаешься.
— Интересно! Расскажи! — в большую перемену мы всем классом обступили Петю.
— Кстати, пёс Барбос там тоже участвует. Только он тощий и злой. Не то что в нашем фильме. Заграничный климат для него хуже горькой редьки. Вот он и поджал хвост. Правда, вначале ещё кое-как вилял хвостом, когда красивая женщина, по имени Джульетта, его по шёрстке гладила. Но потом появились двенадцать мужчин. Вот тут-то он и рассвирепел. Вы думаете, эти мужчины были настоящие? Дудки! Разбойники! Все двенадцать в чёрных масках, в перчатках. И с ножами!
— Ой, умру на месте! — пискнула Зина Синицына.
Мы на неё зашикали:
— Молчи, трусиха! Не перебивай человека на самом интересном.
Петя продолжил:
— Двенадцать разбойников задумали убить Джульетту. Им, видишь ли, не понравилось, что она часто помогала бедным и пригрела пса Барбоса, который больно кусал капиталистов.
— Жуть, — простонала Зина. — Неужели зарезали?
— Я тоже испугался, когда смотрел. Чуть не заикал снова. Выручил пёс Барбос. Он растерзал разбойников на мелкие части и спас красавицу Джульетту.
— И это всё? — спросили мы. — Так мало?
— Нет, там был ещё один кадр, в самом конце. Джульетта напевает весёлую песенку, а пёс Барбос виляет хвостом. По это уже неинтересно.
Теперь мы знали содержание фильма «Двенадцать мужчин и одна девушка» и могли не завидовать шестнадцатилетним.
Но, как назло, афиши у входа в клуб целый месяц запрещали смотреть фильмы детям до шестнадцати лет, хотя в названиях картин не было ни одной женщины.
Названия самые что ни на есть детские: «Утренние поезда», «Первый учитель», «Люди и звери». Мы возмущались, до какой жизни докатились, даже о поездах и зверюшках не дают посмотреть!
Один только Петя каким-то образом ухитрялся ходить на взрослые картины. И всё, что видел, нам пересказывал. Какие это были картины! Обалдеть можно. В каждой действовал наш любимый пёс Барбос, с ним
— Других собак, что ли, не нашли? — спросил у Пети староста класса Володя Курбатов. — Всё пёс Барбос да пёс Барбос…
— Фью! — насмешливо свистнул Петя. — Староста, а не понимаешь простых вещей. Собак на свете много, но все они чепуховые собаки. Пёс Барбос артист. Киношники забрали его и не выпускают. Заставляют, пока пёс молодой и лаять не разучился, в каждом фильме сниматься.
Тут из окна школы мы увидели киномеханика. Он шагал важно и, словно первомайский плакат, держал в руках фанеру с новой афишей. Мы прочитали: «Мишка, Серёга и я».
— Ура-а! — закричал Сеня Куликов. — Детский фильм.
— Откуда ты взял, что детский? — спросил Володя Курбатов. — По названию? Так нам даже «Поезда» не показали. Не покажут и «Мишку…».
— А я его видел, — сообщил Петя. — В каникулы. Фильм про медведя Мишку и двух его друзей-мальчишек.
— И про Барбоса? — спросил я.
— И про Барбоса тоже.
— Вот здорово! Расскажи…
Неожиданно раздался звонок.
— В следующую перемену… — пообещал Петя.
Урок Петя не слушал. Скрестил руки на парте, склонил голову и уставился в пол. Долго-долго смотрел. А потом зажмурился. Александр Фёдорович, объясняя урок, водил указкой по карте и рассказывал нам, какие высокие горы есть на Кавказе, какие там растения растут и какие животные по лесу бродят. Слушать было интересно, и я не обращал внимания на своего соседа.
— Косолапый, стой… Сейчас позову Барбоса…
Я не сразу сообразил, чей это шёпот. Думал, померещилось. Взглянул на Петю. Он сидел в прежней позе. Только рукой водил, словно гладил что-то живое, а не парту. Я решил, что Петя разыгрывает меня, и снова стал слушать учителя.
И тут снова тихое Петино бормотание:
— Серёга, вяжи бандиту руки… так… Пусть Барбос караулит… Мишку на погранзаставу послал…
Больше я уже не мог смотреть на карту и слушать про какие-то Кавказские горы. То, что говорил Петя, было куда интереснее! Он двигал под партой ногами и чуть слышно бормотал:
— Мы просим также наградить Барбоса с Мишкой… Вели себя героически… Нет, нет, и этот не уйдёт… Хорошо… Выполним… Вперёд, друзья!
Последние слова Петя произнёс громче, и я испугался, что услышит Александр Фёдорович. Но учитель был занят картой и не услышал.
После урока я спросил у Пети:
— Ты все новые картины про Барбоса сам придумал?
— Ага, — признался Петя. — Только ты никому не говори. Завтра я ещё интереснее придумаю.
Вечером перед сном я долго старался придумать что-нибудь необычное и весёлое про пса Барбоса и разбойников. Но, как я ни старался, у меня ничего не придумалось и ничего не приснилось. Всю ночь я спал очень скучно.