Лето в Эклипс-Бэй
Шрифт:
— Ты не ответил на мой вопрос. Ты заводил с Октавией свою коронную беседу о том, как не усложнять жизнь?
— Знаешь что? Я не собираюсь отвечать на этот вопрос.
Салливан кивнул. — На этот раз все пошло не так? Митч был прав.
— Думаю, нам лучше сменить тему, дедушка.
— Наверное, это — хорошая идея. Быть советником в том, что касается человеческих отношений — это не мое. Но поверь, я приехал увидеть, что происходит, а не давить на тебя. Я полагаю, ты можешь справиться со своей личной жизнью без моего вмешательства.
Ник
Салливан тяжело вздохнул. — Я достаточно давил на тебя, когда ты подрастал. Все время считал, что ты возьмешь на себя управление «Харт Инвестментс», ты ведь знаешь?
— Знаю.
— Я не слишком хорошо повел себя в тот день, когда ты пришел ко мне и сказал, что уходишь из компании. Я вспылил. Наговорил такого, чего не стоило говорить.
— Мы оба много наговорили, — тихо ответил Ник.
— Гамильтон тем же вечером припер меня к стене в моем кабинете. Он был зол как сто чертей. Я никогда не видел его таким рассвирепевшим. Он сказал мне отстать и оставить тебя в покое. Сказал, что ты, Лилиан и Ханна имеете право сделать свой собственный выбор в этой жизни, так же как я сделал свой, и он не собирается стоять в стороне и не позволит мне заставить тебя делать то, чего я от тебя хочу. Он и впрямь задал мне жару в тот день.
— Папа сказал такое? — Ник удивился. Он знал, что его отец поддерживает его, когда принимал решение оставить компанию, но не знал, что из-за этого Гамильтон сошелся с Салливаном лицом к лицу.
— Да. Вспоминая об этом, я вижу, что он пытался защитить тебя и твоих сестер от того давления, которому из-за меня подвергался сам, когда рос. Я никого не хотел ни к чему принуждать, ты ведь знаешь. Просто я всегда представлял себе, как «Х.И.» переходит от поколения к поколению. Я не мог поверить, что моему внуку не нужно то, на создание чего я потратил большую часть своей жизни.
— Дело в том, — сказал Ник, подыскивая нужные слова, — что «Харт» была твоим творением. А мне нужно было что-то свое.
— И ты нашел это в литературе. Теперь я это понимаю. — Салливан поджал губы. — Я все время хотел тебя кое о чем спросить.
Ник настороженно поглядел на него. — О чем?
— Это из-за того, что ты оставил «Харт», когда опубликовали твою первую книгу, твой брак стал разваливаться?
Ник втянул в себя воздух. — Откуда ты узнал?
— Я не знал. Это твоя бабка догадалась, что у вас с Амелией не все было в порядке. У нее было ощущение, что проблемы начались, когда ты решил уйти из «Харт». Она всегда считала, что для Амелии, компания была частью сделки.
Ник понял, что не знает, что сказать. Он никогда не догадывался, что кому-то известно о его семейных проблемах.
— Бабушка права, — сказал он через какое-то время. — У Амелии был роман с мужчиной, который в тот день управлял самолетом. Я думаю,
— А ты не стал бы терпеть ее неверность. Ты ведь Харт.
— Да.
— Я так и думал. — Салливан продолжал следить за Карсоном и Уинстоном. — Вот настоящая причина, почему ты так осмотрителен в своих отношениях с другими женщинами. Обжегшись однажды, ты боишься снова сунуть палец в огонь.
— Вот дерьмо. Похоже, в последние дни все пытаются заниматься психоанализом.
Салливан вдруг нахмурился. — Кто все? Насколько я знаю, только Рейчел догадалась о проблемах между тобой и Амелией. Мы никогда не упоминали о них кому-нибудь еще в семье или вне ее, если уж на то пошло.
— Я рассказал Октавии о том, что происходило между мной и Амелией. Она пришла к тому же заключению, что и бабушка.
— Хмм. Женщины. Все время пытаются разгадать мужчин.
— Угу.
— Если бы только они знали, как просты мы на самом деле.
— Лучше пусть не догадываются, — сказал Ник. — Наверное, так мы выглядим более интересными.
— Верно. — Салливан воткнул кончик своей трости в крупный песок и зашагал дальше по пляжу. — Что ж, думаю, мы исчерпали эту тему. Расскажи мне об этой пропавшей картине. Ты в самом деле пытаешься играть роль частного детектива, как тот парень, Джон Тру, из твоих книг?
— Я влез во все это, потому что Вирджил, Эй-Зед и Октавия попросили меня немного осмотреться. — Ник подстроился под его шаг. — Они думали, что Вэлентайн ищет не там, и, по-видимому, были правы. Он подозревает, что ее мог взять кто-то из Герольдов, с тем чтобы продать в Сиэтле или Портленде. Он считает, что картины здесь уже нет.
— Митч мне об этом рассказывал.
— Я решил получше рассмотреть ситуацию, когда до меня дошли слухи о том, что Октавию считают Наиболее Подходящей Подозреваемой.
— Октавию? — Салливан нахмурился. — Так, вот это уже интересно.
— Я тоже так решил. — Не стоит считать, что старик впадает в детство, подумал Ник. Салливан без труда уловил в чем суть дела. — Особенно если вспомнить, как ее в городе любят. Было бы гораздо проще бросить тень на Герольдов, на которых смотрят как на местных сумасбродов и аутсайдеров.
— Ты думаешь, что это личное, так? Кто-то по какой-то непонятной причине хочет переложить вину на Октавию.
— Именно так все выглядит для меня.
— Ты уверен, что она никому в городе не перешла дорогу? Может, она отказалась выставлять какого-нибудь художника, который решил свести счеты?
— Я так не думаю. — Ник внимательно посмотрел на него. — Я начинаю гадать, а не может ли это быть как-то связано с прошлым.
— С Клаудией Баннер.
— Да.
— Но единственными, кто пострадал, когда Клаудия провернула ту аферу много лет назад, были мы с Митчем. А мы оба несколько стары для мести, даже если бы у нас было желание ее осуществить.