Лето в Эклипс-Бэй
Шрифт:
— Что же?
Ник взглянул на рисунок, который Марджори сжимала руками в кольцах. — Оставь рисунок Кэти здесь вместе с рисунками остальных. Это станет громким сигналом обществу о том, что ты не считаешь слухи правдивыми.
Марджори попалась в ловушку, и они все это знали. Она угрожающе посмотрела на Октавию, а затем положила рисунок на стойку и с искренней улыбкой повернулась к Нику. — Что же, если ты и правда думаешь, что это поможет…
— О, да, — сказал Ник. — Вне всяких сомнений. Как я уже сказал, я буду очень
— Насчет твоего списка, — деликатно напомнила Марджори.
— Совершенно ясно, что мне не придется вносить в него тебя, — сказал Ник.
Это, видимо, несколько подняло Марджори настроение. Она быстро направилась к двери. — Надеюсь, вам с Шоном не понадобится много времени, чтобы покончить с этим.
— Не понадобится, — подтвердил Ник.
Все молча наблюдали, как Марджори выскользнула из двери и зашагала по тротуару к стоянке.
Октавия оперлась обоими локтями о стойку, положила подбородок на руки и по очереди посмотрела на Гейл и Ника. — Не поймите меня превратно. Я тронута до глубины души. Но я не уверена, что заставить Марджори оставить рисунок Кэти здесь было умным шагом.
— Какая разница, умный ли это шаг? — сказала Гейл. — Это было здорово.
— Ради Бога, это же была Марджори Данн, — сухо напомнила Октавия. — Она — жена члена городского совета. Может быть, жена следующего мэра Эклипс-Бэй.
— Ну и что? — спросила Гейл со смешком. — Он — Ник Харт. Его семья может купить и продать весь городской совет с мэром в придачу. Фактически, если верить старым слухам, они уже делали это несколько раз.
— Ты к нам несправедлива, — сказал ей Ник. — Не наша вина, что совет и мэр на протяжении истории города обнаруживали готовность оказать нам, Хартам, какую-нибудь услугу в обмен на вложения в их библиотечные фонды и проекты по реконструкции пристани.
Октавия оценивающе поглядела на него. — Господи боже. По-моему, я только что стала свидетельницей того, что все называют демонстрацией силы.
— Расслабься, Марджори это заслужила, — сказала Гейл. — У нее имеется плохая привычка плохо обращаться со слабыми мира сего. В средней школе она была такой же. Думаю, от твоего внимания не ускользнуло то, что она не предложила мне прислать Анне одно из приглашений на день рождения.
— Я заметила эту оплошность, — призналась Октавия.
— Если это тебя утешит, — сказал Ник, — Анна получит приглашение на вечеринку Карсона в следующем месяце.
Гейл улыбнулась. — Спасибо. Она будет в восторге. У нее не было возможности завести друзей здесь в городе.
— У нее будет тысяча возможностей познакомиться с детьми ее возраста на дне рождения Карсона, — сказал Ник. — Будут приглашены все дети в городе. Даже Кэти Данн.
Глава 18
Позже тем же днем Октавия сидела в мастерской, вставляя в рамки последние рисунки для Детской Выставки Искусств, когда услышала
— Гейл? — Голос его звучал удивленно, почти недоверчиво. — Гейл Джонсон?
— Теперь Гейл Гиллинхем. Привет, Джереми. Давно не виделись.
— Скажешь тоже. Последний раз, когда я тебя видел, ты была совсем ребенком.
— Не совсем. Когда наши тропинки пересеклись в последний раз, я училась в школе. Удивлена, что ты все еще помнишь. Ты как раз закончил колледж и готовился получить место в Колледже Портленда, насколько мне помнится.
— Верно. Моя бабка упоминала, что ты вернулась в город. Говорила, что ты ищешь работу.
— Уже нашла, как видишь. Место временное, потому что Октавия планирует продать свой бизнес в конце лета, но у меня будет немного времени осмотреться. Надеюсь, что-нибудь подвернется в институте или в Чемберлене.
— Я работаю в институте, — сказал Джереми. — Я посмотрю, что можно сделать для тебя, если хочешь. Что-нибудь должно появиться ближе к осени.
— Спасибо. Я была бы очень признательна.
Последовала короткая пауза.
— Ты, наверное, слышала, что я прошлым летом развелся, — сказал Джереми.
— Твоя бабушка упоминала об этом, — мягко сказала Гейл. — Я понимаю, каково тебе. Я прошла через это пару лет назад. Это — главная причина, почему я вернулась в Эклипс-Бэй. Я хотела, чтобы мою дочь окружала семья.
— Звучит разумно. Детям нужно чувствовать свою общность с другими. Наверное, всем нужно.
— Поэтому ты вернулся? — спросила Гейл. В голосе ее звучало неприкрытое любопытство.
— Может быть. В некотором роде, Эклипс-Бэй всегда был моим домом. Когда институт предложил мне работу, мне показалось правильным переехать.
Октавия подошла к двери. Джереми и Гейл стояли по разные стороны стойки. Они смотрят только друг на друга, отметила она. Ни одни из них ее не заметил. Она могла бы поклясться, что почувствовал вибрацию в воздухе.
Она тактично откашлялась. Оба чуть вздрогнули и удивленно повернулись к ней. Она чуть не рассмеялась. Можно подумать, что она пряталась в шкафу и внезапно выпрыгнула оттуда.
— Привет, Джереми, — сказала она. — Ты принес свои картины?
— Ты шутишь? Конечно, принес. — Он махнул рукой на деревянный ящик, прислоненный к стойке. — Две у меня с собой.
Гейл склонилась над стойкой. — Октавия говорила, что ты рисуешь. Давайте поглядим.
— У меня с собой лишь пара пейзажей. — Джереми начал открывать коробку. — Октавия считает, что здесь, в Эклипс-Бэй, их могут купить.
Он вытащил из коробки одну из картин и прислонил ее к стене шкафа. Гейл и Октавия вышли из-за стойки и уставились на нее.
Гейл среагировала тотчас же, в ее взволнованном голосе слышалось одобрение. — Эклипс-Арч на закате. Мне страшно нравится. Даже больше, я могу это продать. К концу недели ее уже не будет.