Летопись Юпаты. Юлиан

Сетин Роберт

Не успел Юлиан сойти на берег, как к нему подбежал тощий юноша лет пятнадцати:

– Ваша милость, не вам ли требуется слуга?

– Поднимись на кнорр, капитан покажет, где лежат мои вещи, – Юлиан небрежно кинул юноше один золотой шаах.

Франц оторопел на мгновение, рассматривая монету, но не прошло и минуты, как он уже стоял перед Юлианом, навьюченный поклажей:

– Куда нести, ваша милость?

– А где у вас бордель?

– Я вас отведу. – Франц засеменил вперёд так резво, что Юлиан еле поспевал за ним.

Франц оказался смышлёным мальчишкой. Сам догадался раздобыть лошадь, проводил Юлиана до борделя, попутно рассказывая об истории города, о важных людях и предстоящем рыцарском турнире,

упомянув с особым чувством пешее состязание на мечах, придуманное лично градоначальником.

– Когда-то местные крестьяне выращивали столько кукурузы, что хватало и на собственные нужды, и на королевские налоги, и на торговлю с графами и герцогами, – рассказывал Франц, стараясь изо всех сил понравиться господину. – Не обошлось и без купеческой ганзы. Хотя кого я обманываю – благодаря ей город и основали! Ганзе нужна была не столько кукуруза, сколько узел на пересечении нескольких торговых путей. Они пролегали через множество стран, и не прибрать к рукам такое удобное место было бы неразумно. Так и зародился крупный торговый узел, куда свозили всевозможные товары, распределяли их между купцами и направлениями в зависимости от спроса. Сотни лет спустя тут вырос большой защищённый город со своим градоначальником, гарнизоном и выдающимся борделем.

– Ты откуда такой начитанный, юнец? – спросил Юлиан, заметив чиновничий оттенок речи Франца.

– Клешня открыл гимназию…

– Кто? – принц не поверил, что и правда услышал это слово.

– Клешня! Бургомистр наш. Он открыл гимназию для простых людей. Набирает по своему усмотрению. Задаёт вопросы, и если ответы понравятся, то разрешает учиться.

– Для чего ему? – пренебрежительно спросил Юлиан, ёрзая в неудобном седле.

– Ему нужны писари, счетоводы и много кто ещё.

– А ты у нас кто? Историк, я погляжу, – прищурился Юлиан.

– Зодчий. То есть через два года стану, – Франц смущённо потупил взгляд. – Вы не хотите послушать остальное про Сюмод?

– Нет, но продолжай, всё равно тебя не заткнуть, – захохотал Юлиан.

– Вы, ваша милость, видели рвы вокруг Сюмода?

– Не разочаровывай меня, Франц… – Принц ухватился за луку и приподнялся в седле.

– Простите, ваша милость, вы же пришли по воде, – мальчишка виновато понурил голову.

– Так что не так со рвом? – Юлиан снова опустился в седло. – Чёрт!

– Нет, ваша милость, всё так! – затараторил Франц. – Ганза позаботилась о городе! Вокруг Сюмода построили широченные каменные стены в два ряда, с башнями, как положено, и установили тяжёлые прочные ворота. Эти меры надёжно укрывают от вооруженного агрессора. А в центре, – он понизил голос, – башня магов для отпора врагам посерьезнее.

«Сюмод решительно ничем не отличается от остальных городов», – подумал Юлиан. Только дома казались ему непривычными. Отстроенные в основном из известняка и песчаника, они выглядели нетипично для либенских городов. Обычно в Либене строили каркасные дома по технологии фахверк. Юлиан легко научился узнавать приезжих по задранным головам. Фахверковые дома украшал сам деревянный каркас, выведенный вровень с поверхностью стен и выкрашенный тёмной краской. Сюмодские же здания украшались архитектурными изысками: арочными окнами с пилястрами и подоконниками на кронштейнах, разнообразными карнизами и сандриками. Особенно бросались в глаза причудливые балюстрады балконов, рустовка стен и парапеты на крышах. В других городах такую роскошь могла себе позволить только знать, состоятельные мастера ремесленных цехов, купцы и счастливчики, неожиданно разбогатевшие на воровстве или грабеже.

– У денежного изобилия Сюмода есть совсем простое объяснение, милорд, – продолжал рассказывать Франц. – Большая река и развитый порт. Он обеспечивает нас всем. Это упростило работу ремесленникам и удешевило их продукцию. Сами понимаете –

конкуренция, торговля. Удобное и быстрое снабжение позволило городу стремительно развиваться. Мастера теперь выбирают учеников среди множества кандидатов. Чем успешнее цех, тем больше желающих, а значит, больше толковых новичков. Правда, ганза тоже повлияла на расцвет Сюмода. Она вливала большие деньги в виде ссуд на невиданно мягких условиях. И этим переманивала лучших мастеров со всей страны. О! Про нашу гордость я ведь вам до сих пор не рассказал! Есть у нас два здания… Они просто прекрасны! – Франц на мгновение зажмурился. Было видно, с каким упоением он говорит о них. – Чудовищно дорогие, целиком построенные из мрамора. Представляете, ваша милость? Базилика у центральной площади и храм Святого Налока. Я непременно провожу вас к ним, если изволите! Мрамор для строительства завезли из такой далёкой страны, что дешевле было бы отлить эти здания из золота. Базилику основали по желанию купцов как символ признания и глубочайшей благодарности королю Либена. Жест, вызванный необходимостью, а не раболепием. Ганза десятилетиями всячески уклонялась от повинностей и налогов, отчего прежде не раз попадала в опалу королей. И дабы сменить гнев короля на милость, купцы установили в базилике трон, отлитый из чистого серебра. Массивный свод нефа опирается на монументальные колонны, а внутри и снаружи храм отделан и расписан лучшими художниками и архитекторами. Здание стало самым дорогостоящим творением человека во всем королевстве.

– Расскажи о храме, – Юлиан опять заёрзал в седле. С самого начала оно показалось ему корявым, а теперь оно ещё и натирало.

– Менее изысканное творение, но декор впечатляющий, – Франц с готовностью выложил заученный текст. – Неф сводчатый, как и у базилики, но высотой поменьше и с большими витражами. Внутри, за алтарём, стоят статуи сестёр Рады и Таделии. Позвольте мне показать его вам! Рисунок декора умопомрачительный, прекрасная гипсовая лепнина на колонах, фризах, балюстраде… – юноша запутался в словах и замолчал.

Принц потерял интерес к истории и достопримечательностям города, и до борделя они добрались молча. Юлиан распорядился найти ему комнату на постоялом дворе и вернуться утром за вещами. На лице слуги промелькнула улыбка, а в глазах засияло счастье.

Дождь не переставал с вечера. Первый день осени. «Дурной знак. Эбергунд опять кого-нибудь убьёт», – Марк накинул старый, весь в заплатках, шерстяной плащ. Часом ранее маг купил его у нищего в подворотне на соседней улице. Запах от этого куска ткани сбивал с ног. То что надо!

Двор лазарета как нельзя кстати подходил для сбора команды. Вдали от любопытных глаз и чутких ушей. Рослый темноволосый маг по имени Бертрам, сероглазый, с горбинкой на носу, зажав ноздри пальцами, передал Марку карту города. Один дом на нём был обведён красным.

– Вот смотри, Марк: вход в логово отдельный. С этого переулка, – гундосил Бертрам. – Удобно придумали – ни одна другая дверь сюда не выходит. Считай, никаких непрошенных гостей.

– Ты проверил окна соседних домов? Охрана должна следить за переулком. Займись ими, Берт. – Марк подошёл к деревянным воротам лазарета и глянул в щель между двух досок. На улице никого. Рыжий маг облегчённо выдохнул и вернулся к соратнику.

– Я проверил – это окна в домах мирных горожан, – Бертрам указал пальцем на соседние дома. – Слушай дальше. Под домом – подземелье. Огромное. Таких в нашем городе не строили. А раз никто не заметил строительства, стало быть, дело без магов не обошлось.

– Значит, кто-то богатый, влиятельный и могущественный, – закончил вместо него Марк.

– Да, это он, тот самый. Это его люди! – Бертрам на мгновение отпустил нос и тут же лицо его скривилось в гримасе отвращения.

– Я надеюсь, Берт. Очень надеюсь!