Летописи Нэпэла
Шрифт:
— Бегите! — проорал офицер, бросился прочь.
Цветные огоньки, пробегающие по плоской панели из пластика…
Солдаты будто застыли в оцепенении.
Взрывная волна настигла его на пороге, пронесла через весь этаж, пробила им стекло и перебросив через пропасть шириной в полсотни метров, впечатала в окно соседнего высотного здания. Сползая вниз, офицер ухватился за острые края разбитого витража, лишился подушечек нескольких пальцев, — всё-таки надо было надеть эти чёртовы кольчужные перчатки, подумал про себя, — сумел подтянуться и, повиснув на локтях, стал перебрасывать тело внутрь
Внизу протяжно выли сирены реанимационных машин. Незамедлительно появились пожарные вертолёты, красные, угловатые, на вид совсем неуклюжие.
— Кто-то ответит за смерть моих ребят!.. — прорычал Прагэр, смотря как соседнее здание вспухает новым взрывом, и как верхние сорок этажей, лишившись опоры, обрушиваются на уровень, где произошёл взрыв, увлекая его за собой. Вниз. — Клянусь отцом империи, властелином Нэпэлом!..
Колонна автомобилей двигалась по лесной дороге на север. Сэйпог сидел рядом с «дедушкой» — так он стал про себя называть родственника новой знакомой (премилой, надо сказать, знакомой!), — прислонившись виском к холодному стеклу. Всё более погружался в созерцание проносившихся снаружи зарослей, растворялся в шуме мотора, подставлял ладони лежащих на коленях рук свежему, чуть влажному утреннему воздуху. Словом, отдыхал и концентрировался перед грядущим сражением.
— Не прислоняйся башкой к машине. Подбросит на выбоине — конец тебе! — проворчал любимый родственник Чёрного Сапожка. — И чему вас, штурмовиков, там, в Академии, учили!
— Учили, как стать невосприимчивыми к сотрясениям мозга, — серьёзно ответил Сэйпог.
— Ты с этим не шути! Бывало, что техникам, прислонившимся к переборке в крайних отсеках подлодок, позвоночник ломало, если рядом торпеда взрывалась.
— Знаю, — поморщился Сэйпог. — Не раз и не два десантировался с субмарин на берег Яваи, мерзокожих бить. Да у меня в черепе давно уж титановые пластины! И вдоль позвонка гибкие пластины какой-то там пластмассы — химики вовсю изощрялись. А ну, останови-ка здесь!
Старик вдавил педаль тормоза. Позади них остановились и машины с «новобранцами», самому младшему из которых было за шестьдесят.
Как же её всё-таки зовут? Тогда, — при первом знакомстве, — Сэйпог не узнал её имя, погрузился в черноту забытья в самый неподходящий момент. Потом, в лесном домике, когда можно было спросить напрямую, — правила вежества ещё позволяли, — не спросил… Нет, нельзя сказать, что забыл про неё… Очень даже посматривал, когда она подносила им во время совещания еду. Провожал взглядом, со странным чувством…
Просто вопрос выветрился из головы, ведь привык на войне к прозвищам, только самых близких друзей называл по имени. А ей вот дал прозвище, и про себя называл её им. Как-то запамятовав, что есть, что должно быть настоящее имя…
Теперь стал вспоминать, не называл ли её дедушка по имени. Смородинкой, девочкой, полынькой, веточкой, даже внучкой — было. По имени — нет…
Жаль её. Нет, он не позволит ей идти туда, куда они прутся. Ведь все солдаты наверняка погибнут. Да это и лучше будет. Чем меньше свидетелей шатания императорской власти…
— Девочка, тебе опасно идти с нами! — Сэйпог обернулся к Чёрному Сапожку, сидевшей на заднем сиденье. — Хватит и того,
— Хорошо! — Чёрный Сапожок открыла дверцу и вышла из машины, подождала, пока ветераны освободят её красный автомобиль и забравшись обратно, нажала на газ, скрылась за поворотом лесной дороги.
— Чёрт! — прямо-таки взвизгнул один из старых солдат. — В её багажнике полно оружия! Мы забыли вытащить!..
— Не успели! Не успели мы! — быстро поправил другой ветеран. И оглянувшись на остальных, развёл руками. Ничего не поделаешь, склероз…
— А я-то думаю, чего она так легко согласилась… — проговорил Сэйпог.
— Да она винтовку от дробовика не отличит, — проворчал любимый дедушка Чёрного Сапожка. — Просто она решила, что раз всё равно вернётся утром… Зачем время тянуть? Эх, как бы глупостей каких не наделала, — старик отвернулся и уставившись в бинокль на полигон, стал яростно крутить окуляры.
— А она… — нерешительно сказал Сэйпог. Как же покорректнее задать такой вопрос, про её имя…
— Нет, она не пойдёт за нами, — по-своему понял старик.
Сэйпог вздохнул свободно, неприятной ситуации не получилось. И подхватил речь старика:
— Да если и пойдёт вслед, ничего угрожать ей уже не будет… Ну, разве что, на кровищи поскользнётся. Хотя нет, у неё ведь сапожки шипованые, — Сэйпог поймал на себе тяжёлый взгляд дедушки, и растерянно произнёс: — Чёрные такие…
Старый военный отвернулся и, как показалось бывшему главе Гибеша, сплюнул со злости. И точно — утёр губы тыльной стороной ладони, прежде чем процедить сквозь зубы:
— Ладно, займёмся работой.
Глава 9
Соткана ткань
Большая, как туча,
Чтоб возвестить
Воинам гибель.
Окропим её кровью,
Накрепко ткань
Стальную от копий
Кровавым утком
Битвы свирепой
Ткать мы должны. Песнь валькирий. Старшая Эдда.
Тяжёлая стальная дверь закрылась, отрезав группу людей от пути на поверхность земли. Тело убитого Трейсом учёного лежало у стены. Едва последний солдат вошёл в бункер, — они отступали выставив автоматы, с приложенными к стволам фонарями, будто боялись чего-то, скрывающегося в темноте, — учёные, что присели рядом с мёртвым телом, отскочили прочь. Лицо трупа в полумраке превратилось в зловещую белую маску, тонкие руки стали казаться плетями, чуждыми человеческому телу.