Летописный замок
Шрифт:
— У нас другие кони. Железные, — пояснил Стёпка, подумав. — А телеги у нас без коней, сами по себе катятся.
— Силён ты брехать, — поскучнел Смакла. — А я и ухи развесил.
— Не хочешь, не верь, — отмахнулся Стёпка. Ему не хотелось попусту спорить с гоблином, который чародеев и колдунов принимал как должное, а в самодвижущиеся телеги верить отчего-то не желал. — Ты про княжьего коня не ответил. Сколько стоит?
— Сколько он стоит, тебе и во сне не увидать и наяву не купить, коли ты не взаправлишний демон. Он драка четыре стоит, кабы не
Гоблин, разумеется, ошибался. Гнедой жеребец, полученный Бармилой в дар от кагана Чебурзы, в действительности оценивался почти в три сотни золотых — сумма для Смаклы вовсе запредельная и невообразимая. Но абсолютно не искушённый в коневодстве Степан гоблину поверил. Четыре золотых за коня! Он незаметно потрогал карман. Монеты были на месте. Не перепрятать ли их в сапог? Нападут дорогой какие-нибудь лесные разбойники и отберут. Да что разбойники — любой встречный может отобрать. Для простых людей девятнадцать драков — целое состояние! И Стёпка впервые в жизни почувствовал себя богачом. Он имел возможность купить себе хорошего коня, и не одного. Он мог запросто купить себе любое оружие. Он мог… Но он решил пока деньги не тратить. Мало ли что. Вдруг путешествовать придётся не две недели, а больше. Вдруг траты какие непредвиденные, или элль-финги выкуп за Ваньку потребуют. Хотя, конечно, понятно, что на выкуп этих денег не хватит.
Сославшись на нужду, он ушмыгнул в уже знакомое место в конце коридора и перепрятал монеты: десять под одну стельку, девять под другую. Кроссовки оказались идеальным тайником, только углубления под стельками пришлось искать на ощупь, потому что кроссовки стойко продолжали притворяться сапогами. Монеты плотно легли на место и… исчезли. Руками их можно было потрогать, а увидеть не получалось. Магия надёжно скрывала нехитрый тайник и его богатое содержимое. Лучше нельзя было и придумать. Так деньги наверняка никто не обнаружит.
— Всё, я готов, — объявил Стёпка, вернувшись.
И вдруг вспомнил Купырю. Когда он уходил, монах ползал под лежанкой. Стёпка нагнулся и заглянул туда. Купыри там, понятное дело, уже не было.
— Обронил чего? — спросил гоблин.
— Купыря там гномов вынюхивал, — пояснил Стёпка, поднимаясь с колен. — На тебя сердился, что ты заклинание от них у Серафиана не попросил.
Гном поморщился:
— Не его забота под моей лежанкой ползать. А гномов у меня отродясь не бывало. Мне и хозяин сказал: незачем, мол, заклинания попусту изводить. Этой норе лет, верно, за сто.
— Не бывало, не бывало, а сегодня утром одни вылез, — сказал Стёпка. — Палец мне чуть не оттяпал. Видал, как ноготь почернел!
Он выставил палец. Ноготь, надо заметить, уже потерял свою черноту и всего лишь слегка отливал фиолетовым. Магическая мазь лечила хорошо.
— Вона! — удивился гоблин. — Чево ему там понадобилось? Золотом в моей каморке, кажись, не намазано.
— А причём
— Дак гномы-то золото где хошь учуют. Для них золото, что для тебя сало.
— Не ем я сало, — возразил Стёпка, а сам подумал: вот зачем этот подлый Хамсай в каморку пробрался. Золото почу… Хотя, нет! Кукарекал-то он ещё до того, как я котомку получил. Неужели заранее знал, что мне деньги пришлют?
— Смакла, а у гномов бывают чародеи? Ну, то есть, умеют они колдовать или нет?
Гоблин почесал нос, задумался, потом пожал плечами:
— Не слыхал я про гномичьих чародеев… А почто ты сало не ешь? Разве демонам сало запрещено?
— Не люблю я его просто.
— Да как же… Да разве ж можно без сала жить?
— Ещё как можно, — сказал Стёпка. — Я ведь живу.
Младший слуга скорчил такую рожу, что увидь его Стёпка ночью, наверняка перепугался бы до изумления:
— Рази ж энто жисть?
— Ха! Ну ты и сказал! Чем тебе моя жизнь не нравится, интересно знать?
— Маетная у демонов жисть, — пояснил Смакла. — Всякий чародей али маг завсегда вызвать могёт… Как я вас вызвал. Хужее слуг иных — принудят желания исполнять, и никуды не денесся.
Он тяжело вздохнул, сожалел, видимо, что ему-то не удалось заставить демонов исполнять заветные желания.
— Ну… да, — вынужден был признать Стёпка гоблинскую правоту. — Хорошего мало. Только мы ведь с Ванькой не такие демоны, которых все вызвать могут. Мы совсем другие. Мы и к вам-то сюда попали не потому, что ты нас вызывал… Ну, не совсем потому. Случайно, в общем, получилось… А может, и не случайно.
Он снял котомку с крюка, кое-как пристроил её за спиной, попрыгал, проверяя зачем-то, как десантник, не бренчит ли, и посмотрел на гоблина:
— Пошли?
Смакла горестно кивнул, шмыгнул носом, каморку закрывать не стал, и они потопали сначала по галерее, а потом вниз по лестнице.
Кажется, путешествие началось.
Глава десятая, в которой выясняется, что покинуть замок совсем не просто
Стёпка почему-то был уверен, что у Смаклы нет в замке друзей и что прощаться гоблину не с кем. Такое у него впечатление сложилось о младшем слуге. Будто он несчастный и одинокий гоблин, забитый и никому не нужный. Но когда они вновь окунулись в шумную толчею двора, Смакла вдруг сказал:
— Ты меня это… Обожди чуток. Пойду хоть попрощеваюсь. Хозяин языком зря трепать не любит. Коли сказал, что не возвернусь, значит, так тому и быть.
— А кто у тебя здесь?
— Дядька Червила на нижней кухне кашеварит, да вурдалята из соседней деревни подмастерьями в оружейне прислуживают. Кузнец опять же… Я быстро обернусь.
Смакла нырнул в неприметную дверь, а Стёпка опять остался один. Он потоптался на месте, потаращился на башни, на бегающих по лестницам и галереям слуг, погладил опасливо по теплому боку смирную гоблинскую лошадку, потом отошёл в сторону и присел на стоящий у стены чурбан.