Леттризм: Тексты разных лет
Шрифт:
Даниэль
Знаете, Ева, коммунисты меня просто смешат. Только бы посидели они тихонько ещё несколько лет. Мне больше и не нужно, вот создам несколько шедевров, может, фильм – что-нибудь, что спасёт меня от этой слюны, от предвыборного слюноотделения… А потом, знаешь… я с удовольствием проведу остаток жизни в тюрьме для политзаключённых… Буду читать детективы в тюремной библиотеке (этот жанр мне особенно по душе), буду мечтать… Книги, сон и мечты о женщинах – этого мне хватит до самой смерти. Если мне не дадут читать и мечтать, то я устрою
Ева
В любом случае, они тебя повяжут.
Голос
Невинный или виновный, антикоммунист или коммунист – всё одно, если человек не готов к насильственной смерти под пулями или в тюрьме, то он идиот! Никто сегодня не властен над своей судьбой.
Даниэль
Знаешь, умереть на двадцать или тридцать лет раньше времени… Правых в этом мире быть не может, пока все мы, справедливые и несправедливые, гниём в одной земле, пока нас всех мерзко гложут те же крысы, точат те же мокрицы и черви…
Ева
Вообще, хоть издалека ты и кажешься довольно сильным, ты очень уязвим.
Даниэль
Скажешь тоже… Вот, говорят: «Такова жизнь, нужно смело идти по жизни», и т. д… А на самом деле жизнь я не люблю. Я слишком её презираю, чтобы безропотно переносить какую бы то ни было боль. Это всё равно, что терпеть оскорбления консьержки или бакалейщика. Мне так и хочется сказать жизни: «Да за кого Вы себя принимаете, свинья, тупая тварь, как Вы смеете меня – это меня-то! – мучить?»
Комментатор
И он засмеялся.
Ева
Тебя все называют фашистом. Но, мне кажется, для фашиста ты слишком человечен.
Комментатор
…Кто же ему это говорил?
Слова окружающих по-своему складывались в его мыслях.
Даниэль
Я с ними плохо ладил, потому что не люблю лозунги. Политика – наверное, оттого, что она всегда живёт за счёт доктрины, – повторяет и пережёвывает определённые изречения так, словно люди – младенцы несмышлёные…
Может, меня просто всё начинает раздражать быстрее, чем остальных?
В детстве я каждый вечер придумывал молитвы. Мне всё время хотелось молиться как-нибудь по-новому.
Истины, которые приходится повторять слишком часто, перестают меня забавлять, а если истины меня больше не забавляют, значит, всё это вранье, значит, в них не осталось того огня, благодаря которому они казались новыми и пригодными для жизни! Ты знаешь, по правде говоря, я ведь никогда никому не причинял вреда, если не считать обычных детских и юношеских проказ; но сегодня мне хочется чего-то невообразимого – права думать как угодно
В семнадцать и в двадцать лет я верил, что смогу сделать что-нибудь для других, для человечества…
Но потом я понял, что ничего не могу – ничегошеньки, как бы я ни старался. Так оставьте же мою слабость в покое.
На самом деле, знаешь, я никогда не любил продавать партийные газеты… Мне было стыдно… Я с бо2льшим удовольствием гулял под дождём или возвращался домой и читал Андре Бретона или Кейзерлинга.
Даниэль
Когда меня исключили из партии из-за того, что я считал полной дурой мою прямую начальницу (девушку в очках и в вечных комплексах), я со злости хотел облить её серной кислотой. (Даже для группового изнасилования она была слишком страшной.) Тогда мы с приятелями начали издавать литературный журнал с таким лозунгом: «Мы, создатели этого журнала, три гения, предлагаем свои услуги тому, кто больше заплатит!..»24 Но никто к нам не обратился, потому что всем нужны не гении, а послушники.
Ещё в журнале мы написали: «Однажды мы прославимся, только нам надоело, что все нас подбадривают на словах, но никто и сантима из кармана не достанет. Мы хотим прославиться сейчас, а не через двадцать лет, когда состаримся. Все мы во всём опаздываем на двадцать лет, и тогда уже слишком поздно радоваться собственным дерзостям и смеяться над старшими».
Нас обзывали лакеями империализма, а потом нам предложили вернуться в партию, потому что партии нужны кадры; но к тому времени я уже пристрастился к тому, чтобы бороться за себя, а не за других, и больше не хотел возвращаться…
Ева
Обычно меня отталкивают мужчины, которые думают не так, как я. Но ты мне очень нравишься! А значит, наши взгляды не так уж сильно различаются.
Комментатор
Даниэль решил, что в задуманном фильме не станет касаться политики, хоть он и собирался показать, что ничто ему не чуждо…
…А затем Даниэль с Евой заговорили о себе и о любви25.
…Придя потанцевать с Евой в кафе, Даниэль вспомнил слова Пьера:
Голос Друга
…Мелодия не обязательно должна напоминать тебе о красивой женщине. Может, ты услышал эту музыку, когда был рядом с человеком, до которого тебе нет дела. Но поскольку мелодия красива, тебе приходится придумывать соответствующую ей любовь, не существовавшую прежде ностальгию, пока ещё не испытанную грусть. И в итоге музыка создаёт воспоминание о чём-то незнакомом, но желанном, о приключении, созвучном этой мелодии26.
Комментатор