Летучие бурлаки (сборник)
Шрифт:
Они с дочкой учатся в одном классе, мы специально так подобрали — меньше с уроками возиться. Он пошёл чуть позже, чем положено, в первый класс, она — чуть раньше.
Недавно про их класс школьная администрация сняла любительский фильм, я с интересом ознакомился.
Детей спрашивают, о чём они мечтают. Дочка говорит: «Чтобы вся моя семья, все — были здоровы, и не было никаких ссор». — «А кем ты будешь?» — «Когда я вырасту, я буду лечить животных».
Потом о том же самом спрашивают мальчиков, один мальчик хочет быть «самым известным в мире певцом»,
У него светлые, цвета льна, словно выгоревшие на солнце волосы, он всегда улыбается, у него всегда отличное настроение. Твоё настроение всё решит за тебя.
Старший сын, напротив, всегда серьёзен, ему шестнадцать лет, он недавно узнал, что в Сети попадаются умные или, как минимум, любопытные собеседники (вообще у нас в семье не принято жить в компьютере, равно как и в телевизоре — есть много других занятий, куда более осмысленных, — например, носить воду в кастрюльке из реки к цветам во дворе, благо дом стоит у реки).
Обнаружил старшего сына на форуме музея Сергея Есенина, он там довольно любопытно опровергает версию убийства поэта. Утром зашёл ко мне, говорит: дай ещё что-нибудь по Есенину почитать, доводы кончились.
Я не стал ему говорить, что дураков не переспоришь, они не за этим созданы. Дал ещё один толстый биографический том, читай. Но в стихах и так всё сказано.
Следом обнаружил его на форуме каких-то химиков или физиков, и они там спорили про какие-то частицы, я вообще ничего не понял. Но, подумав, мы с любимой наняли ему репетитора, который поддержит в сыне интерес к предмету, для меня в целом необъяснимому.
Пусть будет хоть один разумный человек в семье, а то сплошные филологи.
Я о нём мог бы много говорить, но он в таком возрасте, когда должен говорить за себя своими словами, своей, отделяющейся от нашей жизнью.
Он добрый, он, наверное, ласковый, но уже не может и не вправе проявлять свою нежность к родителям: он вырос, он почти уже готов на выход. Отправим его этим летом в какой-нибудь армейский лагерь, пусть там живёт как хочет.
Мы дали ему почти всё, что у нас есть.
Если ему будет действительно нужно — отдадим всё остальное.
Но ему уже ничего не нужно, чтобы жить. Сам, сам, теперь сам.
Иногда я оглядываюсь вокруг и понимаю, как мне повезло. Не нужно искать смысл — смысл сам ходит за тобой по пятам. Мне не обязательно держать фонарь над своей головой. Меня и так освещает с четырёх сторон.
Девочка, откуда у тебя такие большие дети?
Иногда я сижу с друзьями в модных московских кафе.
Один, без жены. Она в другом городе или в деревне с нашими детьми, а я мотаюсь по всяким делам.
Всё чаще и с удовлетворением замечаю, что моя жена выглядит лучше многих и многих посетительниц этих кафе, модных московских барышень. Иные из них — её (и мои) ровесницы, иные — моложе
Но она всё равно выглядит лучше. Не всегда, но очень часто.
Это я говорю не из банальной мужской гордости, к чему мне; я надеюсь быть честным перед вами и самим собой.
Вот пример честности.
Допустим, когда наши дети начинают болеть и вставать по семь раз за ночь поочерёдно — мы с моей женою стареем лет на пятнадцать, и показываться в таком виде людям нам просто нельзя. Но мы показываемся — а куда деваться. Люди сопереживают нам.
Болеют дети периодически, поэтому нас можно застать в состоянии вовсе непотребном.
Но если нам дать неделю — нет, не отдыха, а просто восьмичасового сна, — мы приходим в приличный вид.
Несколько лет назад (тогда у нас было только трое детей) с моей женой в троллейбусе познакомился парень. Вообще с ней часто пытаются познакомиться, но этот оказался старшеклассником. Спросил у неё, в какой вуз она хочет поступать. Она ему не призналась, что закончила вуз десять лет назад, просто вышла на своей остановке, а там её встречал я, с детьми. Чего признаваться-то, и так всё ясно.
Неделю назад было ещё смешнее. Были с женой в магазине, накупили продуктов, она стоит у кассы первой, я за ней. Среди всевозможной снеди у нас бутылок пять разнообразного алкоголя, на будущее. Продавщица посмотрела на мою жену и, не понимая, что мы вдвоём, недовольно спросила у неё, пробивая всякую там водку:
— Мать-то знает, чем ты занимаешься?
— Чья мать? — не поняла жена.
— Твоя, чья же.
Моя любимая женщина не сдержалась и показала удостоверение матери-героини. Было забавно.
Не скажу, что все эти случаи поражают меня наповал, но, когда мне предложили поразмышлять на тему, как совместить материнство и женственность, я пришёл к нескольким не очень сложным выводам.
Вот они.
Женщина, не отягощённая семьёй, мало склонна проводить время в одиночестве, что бы там ни декларировал стремительно утративший свои позиции в России феминизм.
Она любит проводить время с мужчинами, в их компании.
Мужчины освобождаются от своих мужских обязанностей вечерами — и направляются в места, где много света, музыки и женщин, желающих развлечений.
Я человек старомодный, я по-прежнему считаю, что бодрствовать лучше днём, а ночью спать. Человек, который десять или пятнадцать лет своей жизни (или хотя бы выходные) проводит в ночных клубах, — он себя тратит. Свою кожу, свои клетки, свою молодость.
Потом этот человек может целый день отмокать в своих спа-салонах, наносить на себя кремы и лаки — но последствия неумеренного потребления никотина и отсутствие сна всё равно сказываются.
В 1999-м я целый год проработал в ночных клубах вышибалой — и уже через две недели угадывал всех его постоянных посетительниц по плохой коже и некоторой задорной взвинченности, пусть и напускной. Они вовсе не были распутными женщинами — они просто любили отдыхать. И поэтому выглядели так себе.