Летучий голландец, или Причуды водолаза Ураганова

Иванов Альберт Анатольевич

Может, Джеймс тогда уцелел, рванул на восток, и только потом…

Думайте, что хотите.

ГИПСОВАЯ КУЛЬТУРА

— Конечно, не только я, — многие могут порассказать самые странные и удивительные истории. Чего только с нами в жизни не случается!

Ураганов уставился на газету, в которую была завернута таранка. Крупными буквами выделялся заголовок «НЛО в районе Нальчика».

— Опять пожаловали… В последнее время им почему-то полюбились Воронеж и Нальчик. Впрочем, Нальчик у них издавна на особом счету. Помните старую песню «На Дерибасовской»? Так еще в ней, между прочим,

сказано о том, что какой-то мальчик «ездил побираться в город Нальчик, и возвращался на машине марки «Форд», и шил костюмы элегантно, как у лорда». Интересно, у кого это он смог выклянчить — да еще в Нальчике — «Форд»?! Только у пришельцев, — безапелляционно сказал Ураганов, — больше никто бы не дал! Эх, жаль, я тогда в Берлине не попросил на НЛО у гуманоида уловистую блесну для спиннинга… А вы замечали, что с каждым годом неопознанных летающих объектов становится все больше и больше?.. Вот, пожалуйста, что сообщает директор Всесоюзного межотраслевого научно-координационного центра уфологии товарищ Ажажа, — и Валерий зачитал из газеты с таранкой: — «За последние десять лет мировая уфология зафиксировала 15 миллионов случаев контактов с НЛО. Какой процент брака ни назови, все равно «летающих тарелок» останется великое множество». Ясно? Свежая газета!

Я вам расскажу про один поучительный случай, который произошел со мной, когда мы еще жили у родителей моей Иры в 1-м Мосфильмовском переулке. Ныне улица Пырьева, кинорежиссера. В свое время он поставил выдающийся фильм «Свинарка и пастух» и Сталинскую премию за него получил. Видели по «Иллюзиону»? Про любовь грузинского пастуха к русской свинарке. Веселая музыкальная сказка.

Так я вам еще не ту сказку поведаю, тоже из сталинских времен, если разобраться.

Мы поудобней уселись в предбаннике и развесили уши, как слоны на водопое. Излюбленное выражение Ураганова.

Хоть я и жил тогда в 1-м Мосфильмовском, история эта началась не в Москве, а в Курске. Тогда я каждое лето непременно, пусть всего на неделю, ездил к матушке в отпуск.

Приезжал-то я к родным, а все время проводил у друзей. Такое всем знакомо. Не будешь же целыми днями дома сидеть и без конца рассказывать, как ты замечательно ладишь с новой родней.

Мой лучший курский друг, Петя, бывший напарник по работе в кладбищенском фотоателье, жил почти что за городом около так называемых генеральских домов. Там издавна, еще с «послевойны», давали большие участки отставникам, в чине не ниже полковника, под застройку и сад. Добротные каменные дома со всеми удобствами, высокие кирпичные заборы — генералы и полковники устраивались здесь жить надолго, если не навсегда. У одного старого генерала, помню, даже конюшня была — правда, с одной лошадью, — и он, каждый раз верхом, объезжал вечерами свои владения, бдительно неся службу по охране обливных яблонь и груш. Над забором важно проплывала расшитая золотом фуражка.

В тот свой приезд, вспоминая наши набеги на окрестные сады, я спросил о чудаке генерале.

— Сейчас он не на коне — стар, — ответил Петя. — А ходить ходит, с палочкой. У него там теперь такое!.. Сам поглядишь.

И мы поглядели с крыши Петиного барака. У других отставников мало чего изменилось, разве что сады погуще разрослись. У нашего же генерала-ковбоя почти все яблони и груши были вырублены, а вместо них стояли белые статуи. И впрямь музей! Глаза разбегаются: памятники Ленину, Сталину, Дзержинскому, Свердлову, Жданову — среди воинов с винтовками, пионеров с горнами и барабанами, доярок с телятами, свинарок с поросятами,

шахтеров с отбойными молотками, пограничников с овчарками, спортсменов с веслами, десантников с парашютами, геологов с теодолитами… — кого только нет. А уж всяких бюстов не сосчитать. И все сплошной свежепобеленный гипс.

— Отовсюду свозил, — пояснил Петя. — Из детского парка, из привокзального сквера, из ДКА, из домов отдыха… Что уцелело — к себе!

В сторонке выделялась особая группа, очевидно отобранная для реставрации: увечные памятники без ног или без рук, чьи-то огромные сапоги на постаменте и отдельная загадочная голова, торчащая к нам затылком, на голой железной арматуре шеи. Рядом были аккуратно сложены обломки торсов, коленей и локтей.

— Каково! — восхищался Петя коллекцией соседа. — Гигант!

Действительно, гигант. Одна только могучая кучка с отдельно стоящими гипсовыми сапогами потрясала до слез. Исторический травмопункт.

— Зачем ему все это? — спросил я Петю.

— Кто знает… Возможно, хобби.

— Дорогое удовольствие.

— Не очень. Бесплатно отдавали, лишь бы избавиться.

— А привезти, разгрузить, расставить, отремонтировать?.. А сад какой вырубил!

— Вообще-то в копеечку влетело, — согласился Петя, задумчиво почесывая подбородок. — Я как-то не задумывался…

— Может, надеется, что старые времена вернутся, а? Тогда он опять на коне: для потомков сохранил!

— Не такой он дурак, — возразил Петя. — И скуп до крайности, его надо знать. Верке, внучке, наотрез отказался джинсы купить по госцене, а на своих истуканов — ты прав — средств не жалеет. Если только не чокнулся на тоталитарном пунктике, то тут и взаправду что-то загадочное. Я теперь не засну, — засмеялся он. — Прямо хоть к нему иди и спрашивай.

— Айда, — сказал я.

— Шутишь?

— Нисколько. Так и скажем: проклятое любопытство замучило. Ответьте, пожалуйста, на пару вопросов, как земляк землякам.

— Была не была! Пошли. Так и пошли.

Петя по-соседски представил меня как своего друга, недавно отслужившего на флоте.

— Я, правда, не моряк, — подобрел генерал. — Я военный строитель. Но к морякам отношусь с уважением.

Мы застали его одного. Он принял нас в китайском халате на застекленной террасе и угостил чаем. Маленький сухонький такой человек, похожий на старого Суворова из одноименного кинофильма.

— С чем пожаловали? — полюбопытствовал он.

— Это у вас… будущий музей? — показал Петя на обломки, поеживаясь под буравящим взглядом военного строителя.

— Допустим, — сдержанно ответил тот. — А что?

Петя промолчал.

— А что? — повторил генерал.

— Ничего, — пожал я плечами. — Все головы ломают: чего, зачем, почему? А оказался и правда музей.

— А вам он нравится? — сощурился генерал.

— Ну, музей есть музей. Память обязательно хранить надо, — осторожно заметил я. — Вон в Москве, говорят, был «Музей подарков Сталину». Нужно было оставить пусть смотрят. Музей прошлого.

— Верно! — привскочил хозяин на стуле. — И не только прошлого, но и будущего! Рад слышать от молодого поколения.

— Извините, не докончил, — сказал я, не обращая внимания на предостерегающие знаки Пети.

Меня понесло:

— «Музей подарков Сталину» надо было сохранить лишь для того, чтобы другим неповадно стало, чтоб свою дурь увидели, чтоб…