Летящий и спящий (сборник)
Шрифт:
но он не говорил по-английски
катринка не скалдывалась
калтинка не скрадывалась
не складыварась…
ЧУЖОЙ
еще на лестнице я проскользнул
между мамой и дочкой
так вильнул бедром —
слава Богу не задел никого…
на улице
меня можно принять за пьяного
собаки облаивают
отпрыгиваю от встречных
взвизгнули тормоза
такая была широкая —
и все-таки он тянет тянет руку
о Боже! облился потом…
потом долго мыл руки в туалете
как леди Макбет
(у меня и мыло с собой)
нюхаю — всё пахнут чужим
сквозь сирень
бывает и бутерброд не могу
проглотить
царапает гортань
а полный желудок? кишки?
извергнуть извергнуть
извергнуть из себя!
так и живу — каша и теплое молоко
лучше всего в ванне
температура 36 и 6
собственное тело не мешает
белый кафель
глаза закрываются
вот она сущность
всему чужой
откуда я?
заберите меня назад
пожалуйста
ДВОЙНИК
из такой арктической дали
он бежит
и всегда успевает
недоуменно-лукавым глазом
едва обернусь
он знает обо мне больше
иначе почему всегда —
а я о нем:
вот виски
поседели курчавятся
если ближе —
разглядишь бородавку на веке —
куриной перепонкой
дергается
еще с детства
упирались лоб в лоб
плавали — плавили
толстое стекло
глаза буравили меня
наливался жестокостью и злобой
никто из домашних
школьные коридоры с окнами
где отражалось
просто в голову никому
сразу раскровянил нос и губы
стоило ему вскинуться
схватил за волосы
таскал по полу как тряпку
в его же кровище
если бы не оттащили
и это был товарищ и друг
ей было больно! больно!
ты ненавидел их всех! всех!
вечером в темном стекле
лампа и люди чужие
позже когда гасили свет
твоя тонкая рука —
под кроватью: гантели
ведь это были чужие родители
у него была противная привычка…
слава Богу утром
снова просыпался собой
солнце на потолке
всех вас люблю
но краем глаза —
молнией тени
ты ускользал
пытался тебя подстеречь —
но ты всегда подставлял
НАШЕСТВИЕ МЕДУЗ
в сумерках при свете фонарей
с причала
разглядеть внизу в волнах
розовую пушку
двигается толчками
глубоководные —
целое стадо
почему их с моря пригнало столько?
честное слово я видел:
ладная фигурка
мелькнула над перилами —
в глубине обняла
поросенка
захрюкал
повлек потащил
в набегающую
темноту
там вдали два огонька —
белый и красный
левее зеленый — уже берег
а стадо чудовищ несло и несло
выкатывало на пляж
голубые свиные туши
обнаженные женщины подростки
в беглом свете прожектора:
влажные кудри
задранные пятки
сырыми мазками бедра
лопались лампочки
с проводов соскакивали искры
дул сильный ветер
в щели настила плескалось и там
мелькало такое
напряженно-лиловое
из чьих-то эротических фантазий…
и терлось о причал
рыбачье судно —
поднималось опускалось
на палубе залитой электричеством
блестела белая плоть в бочках
салака
парень в каляном брезенте
щедро зачерпывал миской
и сыпал присевшим вверху хозяйкам
между колен
блестящим потоком
в пластиковые пакеты…
но разве море — не женщина?
ПРОИСШЕСТВИЕ
вдруг
стоявший на горке автобус
без водителя
бесшумно поехал вниз — по Мичурина
никто и опомниться не успел
зацепил по живому акацию
снес ползабора
и въехал к соседям —
завяз в грядке огурцов
нависая над голенькой
двухлетней Верой
которая бесстрашно
уставилась снизу вверх
на отражение неба и зелени
в выпуклом темном стекле
(мать бросилась ее подхватить —
до сих пор трясутся руки)
но разве мы не увидели
в плане возможного
вдавленное в грядку тельце
— Даша! Даша! —
закричала другая мать
«Господи! сбило
лежит вся в бинтах под капельницей»
— мама я здесь —
Даша открыла калитку в воротах
когда виновника переполоха
вытянули тросом
я нашел на взрытой земле