Летящий вдаль
Шрифт:
Хамелеон кулем валится мне под ноги и затихает. Я бросаюсь к Данилову и помогаю тому встать на ноги. Рана на его голове оказывается несерьезной – просто шишка на лбу и рассечена кожа. Кровит сильно, оттого и выглядит хуже, чем есть на самом деле. Со мной тоже не все так плохо – кисть двигается нормально, пусть и немного опухла, ребра болят, но терпимо. Скорее всего обойдется без последствий.
– Пошли, – говорю я.
Данилов кивает, морщась. Я выдергиваю из трупа топор, поднимаю «ТТ», и мы бредем к воде. Там, среди зарослей камыша, притаилось несколько утлых лодочек, хлипких на вид и не вызывающих
– Стоит попробовать догнать Мишу. У нас еще есть шанс. Вряд ли парень, впервые увидевший лодку, так уж хорошо управляется с нею. Да и особо сильным его не назовешь.
На то, чтобы забраться в лодку, требуется время – с непривычки получается не сразу. Наконец, это нам удается, мы отвязываем веревку и выходим на открытую воду. Тратим пару минут, чтобы приноровиться к ритму друг друга и не шлепать веслами по воде вразнобой.
Двое взрослых мужчин должны грести куда быстрее мальчика, но Хамелеон отнял у нас непозволительно много времени. Всматриваюсь за корму, силясь разглядеть парня, борющегося с непривычным для него управлением деревянного суденышка, но ничего не вижу – темень, хоть глаз коли.
– Миша, остановись! – кричит Данилов, но без толку, его слова поглощают темные воды.
Вдруг в темноте вспыхивает сноп света. Бьет целенаправленно, словно путеводная нить протягивается в Цимлянском море от маяка на восточной дамбе. Неестественный, мертвый, призрачный свет. Он направлен к северо-востоку, и внезапно я замечаю там, в черных водах, какое-то волнение. Происходит что-то нехорошее, и мы в своей лодочке, качающейся на волнах, так уязвимы перед надвигающимся ужасом. Сдается мне, что счет наших жизней уже пошел на секунды. Но где же Миша?
– Плывем к маяку! – кричу я Данилову. – Миша должен быть где-то там!
Глава 10
Cаркел
Цимлянское водохранилище, восточная дамба, маяк
С непривычки ноют плечи, вдобавок болят ребра – черт бы побрал этого Хамелеона! Нас обдает брызгами, черная вода то и дело норовит выбить весла из рук. Ничего, надо потерпеть. Восточная дамба прямо по курсу – торчат из воды каменные плиты, узкая полоска земли и песка поросла кривоватыми деревьями, за ними – сейчас почти скрывшийся от глаз в разросшейся зелени маяк. Но сноп света отчетливо виден, и падает он на воду вдали, образуя неровное пятно.
Я смотрю туда, и волосы на затылке встают дыбом. Там, в пятне света, бурлит и пенится вода, кругами расходятся волны, а потом медленно и величественно возникают обломки каменной стены. Воронка ширится, показываются полуразрушенные башни, оплетенные сине-зелеными водорослями. Сквозь многочисленные пробоины видны домишки, прилепившиеся к стене, – мрачные, неживые, пугающие. Признаться, я до конца не верю в легенду про призрачный город даже сейчас, но что тогда мы с Иваном созерцаем собственными глазами?
– Твою мать! – выдыхает Данилов. Он тоже впечатлен, и это еще мягко сказано. Мы будто смотрим фильм ужасов, вот только на роль его героев выбрали нас.
Город-призрак, наконец, полностью оказывается на поверхности, его сохранившиеся строения подрагивают, словно в агонии. Даже сейчас крепость выглядит
– Ты же тоже это видишь? – тихонько спрашивает Данилов, и я киваю – пересохшее горло отказывается издавать звуки.
Волны из эпицентра воронки докатываются до нас и сильно раскачивают лодку. Мы хватаемся за скользкие борта, пытаясь удержаться. Только бы не перевернуться! Почему-то кажется, что если мы окажемся в воде, то уже не выкарабкаемся.
Я замечаю в воде белесые полоски, они вытягиваются от Саркела к восточной дамбе, плавно, неспешно, иногда выныривая на поверхность и снова погружаясь. Похоже на щупальца невообразимо огромного спрута, тянущего их к жертве.
– Быстрее! – ору я, приходя в себя от оцепенения. – К маяку!
Мы гребем из последних сил, лодка прыгает на волнах, то и дело зачерпывает черную воду – ее набралось уже по наши лодыжки, и это тоже затрудняет движение.
– Миша!!! – кричит Данилов и заходится сухим кашлем.
Мы огибаем дамбу. Корявые деревья уже позади, с ветвей нас провожают диким взглядом ночные птицы, еле слышно переговариваясь между собой. Слава богу, хоть они не проявили к нам большого интереса, по крайней мере, пока.
Вот и маяк. Перед ним – выброшенный на каменные плиты ржавый рыболовецкий катер. О него разбивает волны рукотворное негостеприимное море. Маяк, когда-то белоснежный, а сейчас пожелтевший от времени, озарен светом. Складывается ощущение, что даже стены источают этот жуткий свет. В какой-то момент мне кажется, что сияние вокруг маяка – дыхание неведомого существа, ничего общего с прежним строением не имеющего.
Мы уже подплыли довольно близко – еще десяток гребков, и дно лодки заскребет по округлым камням у дамбы. Уже можно различить детали: распахнутую дверь у подножия маяка, основание с архитектурно оформленными носами лодок, торчащих из стены (один из носов обломан, и осколки валяются на земле), прямоугольные стены с маленькими круглыми окошками и зубчатым карнизом, башенку с колоннами наверху и зажженный фонарь, направленный на Саркел.
Белесые ворсистые щупальца уже выбрались на дамбу и стремительно приближаются к маяку. Вдруг наверху, среди колонн, я замечаю Мишу. Он пробирается к фонарю и уже занес над ним осколок кирпича.
– Не успеем! – мои слова больше похожи на стон.
Данилов выхватывает у меня «ТТ» и начинает палить в переплетающиеся отростки, уже начавшие обвивать здание маяка. Бесполезно. Выпустив всю обойму, Иван с досадой бросает пистолет на дно лодки. Впрочем, кое-чего он все же добился – Миша вздрагивает от звуков выстрелов и оборачивается. Замечает лодку. Затем взгляд его опускается ниже, и на лице паренька застывает ужас, который парализует все тело. А щупальца, тем временем, ползут выше, они уже достигли колонн и тянутся к Мише, нависают над ним.