Лев Гумилев: Судьба и идеи
Шрифт:
С кафедрой, как мы видели, все было в порядке. В институте временами шла «мышиная возня», слегка задевавшая и Л.Н. Один такой «всплеск» был весной 1968 г. Обратимся все к тому же «Личному делу» Л.Н. в ЛГУ.
Вот выдержка из протокола заседания научного семинара НИГЭИ от 26 апреля 1968 г.: «Слушали: отчет с. н. с. НИГЭИ, д. и. н. Гумилева Льва Николаевича за 1963–1968 гг. в связи с переизбранием на занимаемую должность». Им опубликованы монография и более 20 статей. Вроде бы все хорошо? Ничего подобного. В ходе выполнения плана уже в 1966 г. выяснилось, что тема стоит особняком от направления и тематики института. Л. Н. Гумилеву была предложена новая тема — «Историко-географические исследования Архангельской области с применением этнической методики». Коллектив и руководство института ждали от Л. Н. Гумилева, что им будет составлен ряд исторических карт для Архангельского
Документ этот «рожали» 20 дней с момента самого семинара. Слава Богу, решение этого «научного» форума ничего не означало, оно лишь портило нервы отчитывающемуся. За кулисами стоял искусный кукловод — тогдашний директор института. У него было много комплексов: не доктор, книг не создал, статей мало и все в соавторстве. Как тут не поинтриговать против такого «благополучного» Л.Н.? И так было не раз. Просит Л.Н. «отгул» за то, что читал лекции, — нет Вам отгула, а лекции Вы читали в рабочее время (заключение комиссии народного контроля, а там свои люди директора). Необходима Л.Н. помощь с переводами на немецкий (из ФРГ просят прислать статьи), следует резолюция того же директора: «Русский язык — тоже европейский, переведете и сами».
И все-таки в ту «тоталитарную» пору в науке не было тоталитаризма, не решал какой-либо один завистник судьбу профессоров. В итоге, уже через два месяца после позорного «научного семинара», на заседании Ученого совета факультета из 19 участвующих 19 голосовали «за». Л.Н. в очередной раз был утвержден старшим научным сотрудником института. Мышиная возня щекотала нервы, а дело продолжало идти своим чередом. Завершалась работа над венцом «Степной трилогии», и это было главным.
9. 3. Венец «степной трилогии»
История России в изложении ее русскими историками оказалась освещенной только с одной стороны, — со стороны влияния на Россию Европы, а культурному влиянию (среда этническая) со стороны Востока было уделено скромное место.
Вскоре он начал работу над одной из своих любимых книг «Поиски вымышленного царства». При написании этой книги свою работу над источниками он назвал методом «исторической криминалистики». Этот метод был присущ ему во всех работах.
Наталья Викторовна права, да и сам автор не скупился на «криминалистическую составляющую» этой книги; одна из ее глав так и называется «Джамуха-Сэчен под следствием». «Тут нужны особые подходы к предмету, — пишет Л.Н., — и методика Шерлока Холмса, патера Брауна и даже Агаты Кристи. Тут мы будем ставить вопросы: как произошло то или иное преступление, кем оно совершено и кому оно было выгодно? Иными словами, из лживых источников мы постараемся отжать крупицу правды» 688 . Помогал опыт «криминалистического расследования» по истории тюрков и богатая детективами домашняя библиотека. Книги Агаты Кристи, Ж. Сименона (даже вырезки из журналов с его рассказами), Д. Ж. Чейза и других стояли в шкафу в спальне и даже доминировали там, научная литература — в кабинете и коридоре.
688
Гумилев Л. Н. Поиски вымышленного царства. М., 1970, с. 261.
«Поиски ...» отличаются от всего предыдущего; это венец «Трилогии» не только по замыслу и хронологически, но и по уровню изложения. Это — высший класс такого жанра! Какого именно, сложно обозначить. Автор предисловия к «Поискам...» С. И. Руденко — видный советский археолог и историк, дает свое определение: «научный трактат» 689 . Но что такое трактат? По современным определениям, это «научное сочинение, в котором рассматривается отдельный вопрос или проблема» 690 . Ну и что? Тогда и все предыдущие книги Л.Н. — тоже трактаты. Это в общих чертах верно, но чем же все-таки отличаются «Поиски» от всего написанного ранее?
689
Там
690
Словарь современного русского литературного языка, т. 15. М. — Л., Изд-во АН СССР. 1963, с. 795.
По-моему, в том отличие от других работ, что это — исторический детектив высшего класса, где нет каких-то искусственных «придумок» для оживления и беллетризации. Есть поиск, высоко научный поиск, есть исповедь автора о методах своей работы, о том, чем она отличается от многих других. Почему детектив? Дело в том, что существовала легенда о большом христианском царстве в Азии, которое было еще до Монгольской империи. Более того, назывался и «лидер» — пресвитер Иоанн, царь и священник народа, живущего «по ту сторону» Персии и Армении (по ту сторону, разумеется, смотря с запада). Иоанн и его люди будто бы исповедовали христианство, хотя несторианского толка 691 .
691
Несторий — константинопольский патриарх (428–431), основатель направления, имевшего много приверженцев к востоку от Византии. Учил, что Мария является не Богородицей, а Христородицей, т. е. родила Христа как смертного человека. Был осужден Эфесским вселенским собором (431) как еретик.
Иоанн якобы писал византийскому императору Мануилу Комнину письмо на арабском языке, которое было переведено на латинский для императора Фридриха Барбароссы. Начало письма (оригинал не сохранился) таково:
«Пресвитер Иоанн, всемогуществом Божиим и властью Господина нашего Иисуса Христа царь царей, повелитель повелителей, желает другу своему Мануилу, князю Константинопольскому, здравствовать и благоденствовать по милости Божией...»
Гумилевский «розыск» начинается с того, что Иоанн называл своих вассалов царями, а суверенного государя могущественной Византийской империи Мануила Комнина — князем. Почему? Ответ напрашивался сам собой: адресатом был не только византийский император, но и тогдашний католический Запад, а там принижение православного царя было бы лишь приятной деталью 692 .
692
Гумилев Л. Н. Поиски вымышленного царства. М., 1970, с. 11.
Далее мифический Иоанн совсем уж неправдоподобно восхвалял свою мифическую державу — «Три Индии» со столицей в Сузах 693 . Звери, которые там жили: верблюды, пантеры, белые и красные львы, белые медведи (неужели «Три Индии» простирались до Ледовитого океана?). Но всего этого мало; оказывается, что были там еще рогатые люди, и одноглазые, и кентавры, циклопы, и птица-феникс... Этому бреду вряд ли кто мог поверить, и действительно, в Константинополе на него не обратили внимания, но вот Запад «клюнул». Кажется невероятным, что в эту чепуху поверили и верили еще 500 лет, но такова сила слова, заключенного в «аутентичный источник».
693
Географический нонсенс: реально Сузы — столица государства Элам в Двуречье, в IV в. до н. э. — резиденция персидских царей.
В своем исследовании Л.Н. ставит две задачи: во-первых, прояснить, как в пустынных степях Монголии внезапно возникла могучая империя Чингисхана (давно он говорил об интересе к этой фигуре, но сам признавался, что «не готов»); во-вторых, сопоставить очевидное — существование империи Чингисхана, и невероятное — пресвитер Иоанн и непонятные «Три Индии». Как удалось решить эти задачи, Л.Н. предлагал судить самому читателю.
Название одной из центральных глав исследования поначалу вообще непонятно: «Преодоление филологии». Почему, собственно, ее надо преодолевать? Вспомним, однако, ту «выволочку», которую учинили Л.Н. в Институте востоковедения при обсуждении «Хунну». Там узкие «спецы» обличали его именно в незнании китайского и японского языков. Здесь Л.Н. был несравнимо лучше вооружен; он знал тюркский и персидский. Значит, прошлая «выволочка» в ИВАНе не прошла даром. Дело было не в деталях, даже не в абсурдности «запрета на исследования» без знания того или иного языка, а куда глубже — в принципе. Принцип этот Л.Н. хотел четко обозначить.