Лев и Аттила. История одной битвы за Рим
Шрифт:
Женевьеве было двадцать восемь лет, когда в Галлию вошла орда Аттилы. В Лютеции появились беженцы; они наспех рассказывали страшные истории о гуннах и мчались дальше. Беглецов с каждым днем становилось больше, и, соответственно, возрастало количество рассказанных ужасов. Согласно последним известиям, Аттила шел прямо на Лютецию, истребляя все живое на пути, будь то люди или скот, предавая пламени все, что горело и не могло пригодиться варварам. Только камни и пепел оставались позади неисчислимой армии Аттилы. Иные утверждали, что не оставалось даже камней, копыта гуннских коней разбивали
Жители Лютеции собирали самое ценное имущество и намеревались бежать в места, которые, по их мнению, считались безопасными. Женевьева успела уже прославиться даром предвидения и, напротив, убеждала жителей не покидать город:
— Лютецию минует беда, а места, куда вы собираетесь бежать, будут уничтожены.
Она уговорила женщин Лютеции собраться в храме, денно и нощно молиться и просить Господа пощадить город. Тем временем в ночном небе уже было видно зарево пожарищ, сотворенных гуннами. Через день столбы дыма возникли совсем недалеко от города. Обезумевшие жители соседних городков, бежавшие через Лютецию, вопили:
— Завтра здесь будут вышедшие из ада! Бегите — или погибнете!
Мужья, чьи женщины молились вместе с Женевьевой, сидели у остывших очагов и не знали, кому верить. Страх оказался сильнее веры в доброту и силу Господа, а вместе со страхом пришла ярость, которую решили излить на слабую женщину. По мере приближения врага все более нелепой казалась им твердая вера Женевьевы:
— Она продалась врагу, эта лжепророчица, лгунья, она хочет помешать нам спасти себя и свое имущество, совращает наших жен — камнями ее! Утопить ее в реке!
Женевьеву разъяренные мужчины уже стащили с крыльца, и спор шел только об одном: какую из двух смертей для нее выбрать. И в это время в Лютецию прибыл архидиакон — служивший при святом епископе Германе:
— Горожане! — обратился он к обезумевшему от страха народу. — Не вздумайте умертвить ту, о которой святой Герман говорил, что она избрана Богом во чреве матери.
В завершение речи архидиакон показал толпе подарок, который в последний миг перед своей смертью епископ велел передать Женевьеве. Епископ Герман для жителей Лютеции был самым почитаемым человеком, и ему, даже мертвому, возразить никто не осмелился. Мужчины разошлись по храмам и принялись вместе со своими женщинами возносить единодушную молитву об отвращении опасности.
Войско гуннов шло прямо на Лютецию. Мальчишки видели движущееся черное пятно с крыш домов, и оно все время увеличивалось в размерах. Горожане даже не попытались разрушить мост, протянувшийся от восточного берега Сены до острова. Немногочисленные воины, убедившись, что на них движется несметная армия и сопротивление врагу равносильно самоубийству, вместе со всеми отправились в храм святого Стефана.
— Уходят! Уходят! — радостные детские крики раздались с крыш домов. В следующий миг они были подхвачены всеми жителями Лютеции.
Когда до совершенно незащищенного города оставалось несколько миль, войско Аттилы по непонятным причинам повернуло на юг. В виду горожан тысячи и тысячи воинов описывали круг, и ни один отряд не отделился от полумиллионной армии. Целый день шли мимо Лютеции представители самых воинственных народов: гунны, аланы, остготы, гепиды,
Аврелиан (Орлеан) войско гуннов не могло пройти мимо. Город стоял на реке Луаре, и в самом городе находились мосты, по которым Аттила намеревался одолеть водную преграду. За Луарой располагалось владения самого опасного врага гуннов — вестготов; Аттила предпочитал начинать день с самых важных дел, а войну — с самого сильного противника, и потому все огромное войско встало перед Аврелианом.
Лет десять назад Флавий Аэций разрешил некоторому количеству аланов поселиться на правах федератов в Аврелиане и его окрестностях. Переселенцы были хорошими воинами, но с армией Аттилы не решались сражаться и они. Кроме того, с гуннами шло множество их соотечественников; и аланы Аттилы немедленно вступили в переговоры с аланами на стенах Аврелиана. Самоотверженно дрались только римляне, но меткие гуннские стрелы ежечасно уменьшали число храбрецов.
Аланы прятались за стенами и из-за укрытий обсуждали со штурмующими город соотечественниками условия мира. Король аланов Сангибан не пытался хоть что-то предпринять для защиты Аврелиана и воинов своих не тревожил приказаниями. Казалось, еще немного, и римляне получат удар в спину, а в гостеприимно распахнутые врата ворвется беспощадная орда Аттилы.
В это время в городе епископом был Анниан — человек замечательного ума и великой святости. Несчастные горожане бросились к своему духовному отцу в последней надежде обрести спасение. Епископ посоветовал окружившей его толпе:
— Упадите ниц, с молитвой и слезами просите Господа о помощи, которую Он всегда оказывает нуждающимся.
Спустя некоторое время епископ послал на стены узнать, не подходит ли помощь? Собственно, епископ надеялся не только на чудо; накануне Анниан посетил Арль и встречался там с Аэцием. Епископ видел огромное войско, готовое к битве с гуннами, и теперь он имел надежду, что войско римлян и вестготов придет на помощь осажденному городу.
Как ни всматривались жители Аврелиана вдаль, никого, кроме врагов, на горизонте не увидели. С опущенными лицами они вернулись к духовному отцу.
— Остерегайтесь предаваться унынию, — посоветовал епископ. — Молитесь с верою; Господь вас сегодня спасет!
Святой отец знал, о чем говорил, и был уверен, что помощь поспеет вовремя. Но пока что гунны собирали могучие тараны и готовились испытать прочность стен Аврелиана. Если сегодня не появится подмога, то завтра для горожан едва ли наступит. Все они, повинуясь епископу, молились с верою и со слезами.
— Посмотрите снова! Не изменилось ли что за пределами городскими? — попросил епископ.
Одного взгляда на вернувшихся посланников было достаточно, чтобы понять: ничего хорошего и обнадеживающего за стенами не произошло. И снова епископ убеждает горожан:
— Если вы будете молиться с верой, то Господь быстро придет к вам на помощь.
Христиане на этот раз с плачем и громкими стенаниями молили Господа о милосердии. Раздались первые удары стенобитной машины, когда в очередной раз закончили молитву. В третий раз старец посылает на стены. И увидели горожане, что вдали поднимается от земли облако пыли.