Лев Троцкий
Шрифт:
Диего убедил Льва Давидовича провести некоторое время «в подполье» — в доме друга его семьи Антонио Гидальго, ставшего и близким знакомым самого Троцкого. В феврале Троцкий тайком переехал в другой фешенебельный район — Чапультепеке-парк. Время пребывания там заранее не оговаривалось. Ривера и сам Троцкий с женой (она осталась в Койоакане) решили подождать, пока станет спокойнее. В доме Гидальго Троцкий работал главным образом над книгой о Сталине. Он почти не выходил из дому (а выходя, маскировал внешность с помощью длинного шарфа), писал жене теплые письма, просил прислать ему всякие мелочи через доверенных лиц. [1465] Гостеприимные хозяева его не беспокоили: Антонио утром отправлялся по делам, его жена была занята хозяйственными заботами, и, главное, они видели в Троцком великого деятеля, который оказал им честь самим фактом пребывания в их обители. [1466]
1465
HU.HL, bMS Russ 13.1,
1466
Serge V., Sedova Trotsky N. Op. cit. P. 228.
Но внезапно все изменилось. Едва Лев Давидович отправил жене очередное письмо, где планировал покинуть дом Гидальго через два-три дня и совершить путешествие по стране, [1467] в его комнату ворвался Диего. Экспансивный мексиканец, не умея сдержать чувств, бросился к Троцкому с возгласом: «Лев Седов мертв!» И протянул телеграмму из Парижа. Как рассказал позже Троцкий жене, он решил, что с ним разыгрывают какой-то жуткий фарс. «Пошел вон!» — закричал он. Диего вышел. Осознав, что его сын действительно умер, Троцкий впал в состояние отчаяния. Вскоре, однако, Ривера смог вывести его на улицу, усадить в машину и привезти в «Голубой дом».
1467
HU.HL, bMS Russ 13.1. T 10 529; см. публикацию всех четырех писем жене из дома Гидальго: Чернявский Г. Притчи о Правде и Лжи. С. 211–214.
Наталья Ивановна через десять лет вспоминала: «Я была в Койоакане, сортируя старые фотографии наших детей. Раздался [дверной] звонок, и я удивилась, увидев Льва Давидовича. Я пошла ему навстречу. Он вошел, еще более сгорбленный, чем обычно (по многим воспоминаниям, Троцкий обычно ходил гордо, с очень прямой спиной. — Г. Ч.), его лицо было пепельно-серым; казалось, что внезапно он превратился в глубокого старика. «Что случилось? — спросила я его тревожно. — Ты заболел?» Он ответил тихим голосом: «Лева заболел, наш маленький Лева…» Только теперь я поняла. Я так боялась за Льва Давидовича, что мысль о том, что что-либо может случиться с Левой, никогда не приходила мне в голову…» [1468]
1468
Serge V, Sedova Trotsky N. Op. cit. P. 228.
Состояние внутренней опустошенности у Троцкого продолжалось, однако, недолго. Это была бы совершенно другая личность, если бы даже гибель сына он не использовал в политических целях. Разумеется, Лев Давидович тяжко переносил потерю, он с ужасом думал о том, что пережил всех своих четверых детей (к этому времени Лев и Наталья были убеждены, что и с Сергеем расправились), периодически к нему возвращалась нервная истощенность, граничившая с душевным расстройством, но он брал себя в руки и с упорством фанатика возвращался к привычному делу политического борца.
Еще задолго до этого, в 1935 году, он записал в дневник:
«По поводу ударов, которые выпали на нашу долю, я как-то на днях напоминал Наташе жизнеописание протопопа Аввакума. [1469] Брели они вместе по Сибири, мятежный протопоп и его верная протопопица, увязали в снегу, падала бедная измаявшаяся женщина в сугробы. Аввакум рассказывает: «Я пришел, — на меня, бедная, пеняет, говоря: — Долго ли муки сия, протопоп, будет? И я говорю: — Марковна, до самые смерти. Она же, вздохня, отвещала: «Добро, Петрович, еще побредем».
Одно могу сказать: никогда Наташа не «пеняла» на меня, никогда, в самые трудные часы: не пеняет и теперь, в тягчайшие дни нашей жизни, когда все сговорились против нас…» [1470]
1469
Аввакум Петрович (1620 или 1621–1682) — протопоп, глава старообрядчества, идеолог раскола в Русской православной церкви. Выступал против реформ патриарха Никона. Несколько раз подвергался ссылке. В 1667 году осужден на Церковном соборе и сослан в Пустозерск, где 15 лет провел в земляной тюрьме. Там написал «Житие» и другие сочинения. Сожжен по царскому указу.
1470
Троцкий Л. Дневники и письма. С. 141.
Троцкий тогда не думал, что настанут еще более трудные часы. Видимо, выходя из приступов отчаяния, он не раз вспоминал то, что прочитал в «Житии» Аввакума и что записал в дневник. Сравнение себя самого с упорным религиозным
Восемнадцатого февраля 1938 года он послал от своего имени и имени Натальи телеграмму соболезнования Жанне, [1471] а через два дня написал статью-некролог «Лев Седов — сын, друг, борец», опубликованную в номере «Бюллетеня оппозиции», значительная часть которого была посвящена памяти Льва. [1472] Статья была проникнута глубокой болью, но в то же время носила сугубо политический характер, начиная с посвящения «пролетарской молодежи». Отец вспоминал юные годы Льва, его скромность, нежелание жить с родителями в Кремле и уход в «пролетарское общежитие», участие в субботниках и работу в оппозиции, помощь в ссылке, усилия в эмиграции по изданию «Бюллетеня».
1471
HU.HL, bMS Russ 13.1. Т 9018.
1472
HU.HL, bMS Russ 13.1. T 4260; Бюллетень оппозиции. 1938. № 64. С. 2–8.
Расследование гибели Седова, проведенное французскими службами, ничего не дало. Экспертиза пришла к выводу, что смерть наступила в результате естественных причин. Хотя адвокат Розенталь предоставил следователям материалы о слежке агентуры НКВД за каждым шагом Седова, пойти по этому пути прокуратура не решилась. И это несмотря на непонимание причин резкого ухудшения состояния, а затем его кончины, которое выразили врачи больницы. [1473] Вряд ли, как полагал Троцкий, следствие не дало результатов из-за давления французских властей, не желавших осложнять отношения с СССР. Скорее возобладало стремление идти по наиболее безопасному пути. Но, разумеется, заключение экспертизы было на руку советской верхушке.
1473
Бюллетень оппозиции. 1938. № 68–69. С. 28–30.
Так или иначе, советские спецслужбы по высшему указанию все теснее сжимали кольцо интриг и преследований сторонников Троцкого, ставя своей главной задачей его физическое уничтожение.
Глава 9
«СТАЛИН»
На пути к книге о Сталине
Последние годы жизни Троцкого были в значительной степени заняты подготовкой крупной работы о советском вожде. Он ставил цель представить миру последовательную картину того, как провинциальный большевистский функционер, плохо знавший русский язык, не обладавший красноречием, смог стать диктатором в огромной стране и оказывать не только решающее воздействие на ее судьбы, но и существенно влиять на развитие всего мира.
К созданию сталинской биографии Троцкий шел примерно пятнадцать лет, с того времени, как между ним и Сталиным развернулась борьба за лидерство в правящей партии, то есть за потенциальное господство в стране, которую большевики избрали для грандиозного социального эксперимента. [1474] Вначале, правда, Троцкий не планировал создание сталинской биографии как специального труда. Он задумывал написать обширную работу о Ленине, к созданию которой несколько раз возвращался, но прерывал это занятие.
1474
Уже в 1920-е годы в СССР получил распространение анекдот, в котором ставился вопрос, был ли Ленин ученым, и давался ответ, что таковым он никак не мог являться, ибо не поставил предварительно свой эксперимент на крысах.
В декабре 1933 года с американским издательством «Дабблдей, Доран и K°» на книгу о Ленине даже был заключен договор и Троцкому начислен гонорар в сумме десяти тысяч долларов. [1475] М. Истмен ожидал рукопись для перевода на английский язык. В декабре 1934 года он писал Троцкому, что хотел бы видеть «Жизнь Ленина» в одном томе, даже если это будет объемистая книга, ибо американские читатели не покупают многотомных биографий.
Но Троцкий, обычно быстрый и плодовитый, с этой книгой не спешил. Он откладывал наброски, возвращался к ним, исправлял, писал новые фрагменты, но в завершенном виде написал только главы, посвященные раннему Ленину. Причины медлительности состояли не только в необходимости возвращаться к текущим делам — Троцкий умел сочетать публицистику и переписку с занятиями историей, о чем свидетельствует его объемная «История русской революции». Видимо, автора разъедали сомнения.
1475
HI.NC, box 354.