Лев
Шрифт:
— Вы пытаетесь мной манипулировать.
— Нет, — качает головой он. — Я прикладываю усилия лишь для того, чтобы вы смогли быть собой не только наедине с собой, но и в моей компании. Она не самая отвратительная, согласитесь. И вряд ли вы бы предпочли поехать со мной сюда, если бы я вам не нравился. Ну а раз у нас с вами взаимная симпатия, а она, повторюсь, взаимная, то логично нам, взрослым мужчине и женщине, перейти на "ты" и перестать изображать из себя двух совершенно не заинтересованных друг в друге людей. Да и от деловых отношений наши отношения далеки.
Медленно
Вздохнув, поворачиваюсь к своему собеседнику. Положив руки на край стола, он расслабленно откинувшись на стуле, молча ждёт моего ответа. Взгляд чуть насмешлив. Уверенный в себе сукин сын…
— Ты — очень своеобразный человек, Лев, — глядя ему в глаза, негромко говорю я.
Судя по его взгляду, взгляду довольного кота, ему понравилось то, что я сказала.
— Хорошо, — добавляю я, — мы перейдём на "ты". Однако это не значит, что я согласна поехать с тобой куда-то заниматься сексом.
— Ну, разумеется, — улыбается он. — Это просто возможность, которой ты, если захочешь, сможешь воспользоваться. У меня очень приятная квартира, но, в силу того, что она — холостяцкая, уют там появится только с тобой.
— Я не готова это обсуждать, — строго взглянув на него, останавливаю его я.
— Не готова обсуждать уют? — смеётся он.
— Не готова обсуждать уют в твоей квартире, который может там возникнуть с появлением меня.
— Окей, — качнув головой, улыбается он, и придвигается к столу. — Тогда предлагаю перейти к трапезе. А то остынет. Между прочим, это наше первое совместное удовольствие. Хотя лично мне даже просто смотреть на тебя приятно. И ехать с тобой в машине мне тоже понравилось. Приятного аппетита, Олеся.
— И тебе, Лев, — старательно пряча улыбку, отвечаю я.
И тут же ловлю себя на мысли, что звучит это так, будто я пожелала приятного аппетита представителю хищных кошачьих. Как он меня не сожрал… С ним нужно держать ухо востро. Однако то ли вино меня расслабило, то ли этот разговор, то ли то, что он закончился, в общем, чувствую я себя теперь намного лучше. Как-то увереннее, что ли.
Интересный он всё-таки мужчина, Лев этот…
Глава двадцать первая
Ужин, к моему некоторому недоумению проходит в тишине. Нет, музыка в ресторане играет по прежнему, но Лев, очевидно, совершенно не стремится развлечь меня разговором. Больше того, складывается впечатление, что он вообще абстрагирован. Если бы не его редкие взгляды на меня и ещё более редкие улыбки, я бы вообще подумала, что он потерял ко мне интерес. А может ему просто нравится есть молча. В любом случае, мучающий меня вопрос я задаю после того, как официантка уносит пустые тарелки и вновь приносит бокалы с напитками.
— Лев, скажи мне… — чувствуя волнение, сглатываю и на мгновение прячу взгляд, — а тебя хоть что-нибудь, кроме секса со мной, во мне интересует? — снова сглатываю, да что ж так волнуюсь-то?! — Ну, я имею в виду… Я имею в виду… Я понимаю, конечно, что…
Он мягко улыбается мне, протягивает
— А что бы ты хотела, чтобы меня интересовало?
Пожимаю плечами.
— Я не знаю, мне сложно понять мужчину вроде тебя, но, всё же мне кажется, что только секс — это как-то пошло. Тем более для тебя.
Он отпускает мою руку и отпивает из бокала.
— Смотря что считать сексом.
— В каком смысле? — озадачиваюсь я. — Секс он… он… разве не одно и то же для всех?
— Разумеется, нет.
— Тогда поясни. Потому что я… пожалуй, немного запуталась…
Да что ж я так волнуюсь-то?! Надеюсь, мой мандраж не так уж и заметен ему, хотя впечатление такое, будто это заметно вообще всем. У меня реально прям мелкая дрожь во всём теле. Трепещу просто. Отчего так? Почему так? Сама себя не понимаю… Не девочка уже давно. Не девственница. И секс я с парнями обсуждала. Когда-то, в студенческие годы. Почему же меня так колбасит в пристутствии Льва? Почему он оказывает на меня такое воздействие? Почему в его присутствии я так робею?
А он тем временем пристально смотрит мне в глаза.
— Я могу тебя трахнуть, — бархатным баритоном спокойно, но как-то вкрадчиво произносит он. — Причём так, что ты на это подсядешь. Один-единственный раз, но ты сто процентов захочешь вновь. И при этом, — его глаза чуть прищуриваются, — не привязаться к тебе. Но ведь ты вряд ли этого хочешь, правда?
— Звучит довольно самоуверенно… — тихо произношу я.
— Возможно, — соглашается он. — Но я могу доказать это делом. Мог бы прямо здесь, в ресторане, в кабинке туалета. Трахалась когда-нибудь в туалете? Уперевшись руками в стену? Боясь, что кто-то услышит? Ощущая себя… развратной?
Щёки пылают.
Он качает головой.
— Нет, я не предлагаю это. Слишком трепетно к тебе отношусь, чтобы наш с тобой первый секс произошёл так. Да и просто — уважаю тебя. Есть за что. Я это сказал лишь потому, что потребуй ты от меня доказательств, я бы смог предоставить уже здесь.
— Грубовато, если честно… — едва выдыхаю я.
— Зато ты возбудилась ещё сильнее.
— По-твоему, я возбуждаюсь от такого?
— О, — улыбается он, — думаю, что в твоих фантазиях ты куда более развратна, чем пытаешься продемонстрировать. Знаешь, Олесь, люди обычно прячут от других людей свои сексуальные тайны. Они — вопрос доверия. Если ждёшь осуждения — не признаешься даже в весьма скромных желаниях. В том-то и суть моего сексуального интереса к тебе, что я чувствую потенциал.
Поднимаю ладони.
— А кроме секса? Кроме него? Мне правда важно это знать?
— А вот как раз это трепетное отношение. И уважение. Это искренне. Я пока очень мало тебя знаю, чтобы для самого себя понять, что меня к тебе так влечёт, но разве недостаточно того, что я нахожу тебя очень сексуальной?
Вновь сглатываю. В который раз. Наверное, это нервное. И очень надеюсь, что сглатываю я незаметно. Пожалуй, глотну ещё вина. Хотя я уже, наверное, опьянела.
— Нет, — тихо говорю я, — мне приятно, конечно, но…