Левая рука Белого Тумана
Шрифт:
Да, он не любил «паровозить» молодых вязов по узлам, ведь это могло поспособствовать неуверенности в собственных силах и, следовательно, риску Распада. Он уж молчал о множестве других, малых проблем, что в совокупности делали не меньше, а то и больше грязи. Но в её случае искомого уровня требовалось достичь в кратчайшие сроки, так как с каждым лишним днем шанс проблем увеличивался. А первые признаки Распада, который на начальной стадии еще можно обратить вспять, он заметит.
Он действовал, руководствуясь корыстью, и признавал это.
—
Вот и славно.
— И попрошу первые несколько недель не покидать Сильмину квартиру. Здесь, как ты могла слышать, куча экранирования, что защищает от возможных преследователей
— Таких, как ты? — стоило темной госпоже, возвратившей прежнюю ехидную улыбку, заговорить, как настроение Фокусника вновь пробило очередное дно.
— …Да, таких, как я, — усталость в его голосе застыла в горле вязкой смолой, — Вставляю палки в конкурентов, и что? Кто запретит?
«Признание себя – ключ к успеху». Так ему один мудрый человек говорил, что от передозировки умер. Свою зависимость тот так и не признал.
Спустя несколько молчаливых секунд в конце их коротенькой перепалки, Фокусник приподнялся с дивана:
— Ну хорошо, начнем завтра. Дорога была тяжкой, тебе нужно отдохнуть. Я же… — задумался Освальд, состроив рожу и уничтожив потолок взглядом, — подойду ближе к обеду. Да, тогда и начнем. Первая неделя будет особенно интенсивной, ведь надо подтянуть твой фундамент.
— Я понимаю.
— Спасибо. Ну а я, так и быть, пойду восвояси, а то от нахождения здесь уже рот болит и попе бо…
Фиолетовая вспышка озарила квартиру. В ярком свете стояло трое: двое мужчин и одна женщина. Невероятная по своей мощи, но тщательно подавляемая до состояния, когда не вредила даже смертному, аура исходила от беловолосого в украшенной мантии. В его выражении виднелось искреннее презрение ко всему окружающему. Два спутника же послушно ожидали за спиной.
Отреагировать на вторженцев успел лишь Фокусник, но мало толку от разогнанных эфиром рефлексов, если тело не поспевает даже Упыря активировать. Волна чистой мощи откинула двух на диване и лишь поласкала волосы третьей, стоявшей совсем рядом. Окружающую мебель перевернуло, а бронированное стекло за спиной вторженцев треснуло на сотни осколков, отправившихся в продолжительный полет в алом закате. Волна силы уничтожила все вокруг, совершенно не задев девушку-ключника.
Женщину в черном платье с силой бросило в стену напротив, а мужчину с энергетическим телом вмиг рассеяло по комнате. Ускользавшими крупицами сознания Фокусник услышал громкий хруст в момент удара, который тяжело спутать с любым другим – с таким звуком ломался позвоночник.
Как и слышал громкий крик девушки, еще с минуту назад любопытно бродившую по технологичной комнате. К сожалению, того, как её притянуло к руке главаря, он уже не видел. С яркой пурпурной вспышкой вторгнувшееся трио вместе с жертвой исчезло, оставив в раннее оживленном помещении лишь неестественно выгнутое тело у стены.
Глава 17. Дорога из желтых листьев...
—
— Подготовить двадцать фиалов с праной…
— И сколько ты сделала?!
— Восемнадцать…
— ВОСЕМНАДЦАТЬ! Если ты не собираешься следовать указаниям и усердствовать, то как хочешь стать Возвышенной?! У тебя пять дней на освоение «Rafimoous Jonatra»! И чтобы к тому моменту было пятьдесят фиалов! А теперь вон!
— Но учитель…
— ВОН, Я СКАЗАЛ!
— Да, учитель.
С глубоким поклоном она покинула помещение.
Фолли вздохнула, едва выйдя за порог изолированной подземной комнаты. Учителя несколько дней назад вырвали из медитации заданием притащить какую-то девчонку из Фракта, из-за чего тот был не в духе, особенно по вечерам, так что сейчас она отделалась малой кровью. Позавчера же ей повезло, что на самой миссии учитель был милостив и не применял «более эффективные» воспитательные методы.
Проследив, чтобы одежды не были помяты, а волосы не растрепаны, Фолли направилась на выход из обширного подземного комплекса, служащим местом обитания и личной лабораторией Возвышенного владыки. Большую часть времени никого, кроме нескольких младших учеников, её и учителя, в нескольких подземных этажах не находилось.
Каменные лестничные пролеты были озарены светильниками из специальных кристаллоподобных камней, поглощавших различные энергии – в основном ману. Стены украшены тонкой росписью, а цельные перила обрамлены золотом. Учитель любил роскошь. Хоть его личные покои и лаборатории были в высшей степени аскетичны, остальное пространство комплекса заполнено статуями известных мастеров Дзелун, покойных и здравствующих.
Поднявшись, она вышла в типичный домик, выполненный из желтого дерева с вставками из очень распространенной жесткой травы, способной вырастать до десятка метров в высоту. Сырость и холод, неотъемлемые атрибуты подземелий, сменились приятным теплом и запахом цветущих златодрев, проникавшим в открытое окошко. Одноэтажный домик, как и множество других в этом районе, являлся скорее прикрытием для спуска в подземелье, нежели по-настоящему жилым домом, хоть в нем действительно жили четверо младших учеников Возвышенного.
Фолли попрощалась с Лейц – старшей из младших, в соседней комнате занимавшейся прокрастинацией над открытым учебником по манипуляции праной, написанным лично Мизинцем. Если бы учитель обратил на это внимание, то девушке бы не поздоровилось, о чем Фолли поспешила напомнить недотепе. Вес слов старшей, естественно, заставил возвратиться к штудированию, но явно ненадолго, так как потолок сам себя, понятное дело, не заплюет. Хотя, казалось бы, в ученики непосредственно владыке Мизинцу абы кто, особенно лентяй, не попадает.