Левиафан
Шрифт:
– Вы знаете легенду о падшем демоне и его ангеле, госпожа агент?
– повторил извечный вопрос старого дебила Нильсона, который вероятно уже кормил червей.
– Что? Что несёт этот сосунок?! Моника! Закрой к херам его в камеру, мы можем и сами разобраться во всем!
Я не смеялся так давно. Меня прямо порвало то с каким жаром этот дегенерат пытался отвадить мои яйца, очевидно от женщины, которую считал своей.
– Послушай, аджосси!
– на моём
– Ты вообще охренел? Какого хера ты несёшь?
– он скривился на американский манер, как мудак, а я лишь скосил взгляд на окаменевшую рядом Куколку, которая смотрела на меня так, словно была готова вцепиться в рожу.
– Ты меня слышала, Куколка. Если он тебе мешает. Я с удовольствием избавлю тебя от его назойливого стремления залезть к тебе под одежду.
– Я это запомню...
– она прыснула с холодным смешком и добавила, - Собирайте вещи, если закончили строить пасочки, мальчики!
Моника захлопнула папку, а пёсик хлопнул дверью убравшись нахер так, что даже я впечатлился.
– Не смей больше делать этого. Я не нуждаюсь в подобном, тем более от сопляка, которого совершенно не знаю, а учитывая кто ты, и знать не хочу! Потому не старайся мне понравиться, мальчик!
– послышался уверенный голос от стола, на что я лишь ответил, продолжая изучать рисунок клейма на телах жертв взглядом:
– Он будет напирать и дальше, Куколка. А ты не та женщина, которой нужен такой накачанный дерьмом мудак. Тебе вообще никто не нужен. Однако... Это мне решать, что делать с такими как он, а не тебе. Потому...
Я повернул к ней лицо и холодно отрезал:
– Смирись! Тем более ты просто повод, а он инструмент, чтобы веселиться, Куколка.
– Ты реально псих, - Моника осмотрела меня опять, а я лишь кивнул ей в поклоне и повторил то, как она назвала меня в первый же вечер в этом месте:
– Нэ, агашши! *(Да, госпожа!) Я корейской псих!
Глава 2
– Правее, Куколка!
– прозвучал голос из соседнего сидения, который начинал набивать буквально оскомину у меня на зубах.
Достав сигареты из бардачка, свернула вправо вдоль узкой дороги из Къенчано-Тэрме в сторону Монтэ-Пульчано. Справа и слева росли только виноградники. Однако как только перед моим носом клацнула зажигалка, зажатая в ладони по которой буграми вздыбились вены, взгляд уловил вершину холма. На нём и стоял очень старый средневековый город.
– Вино...
– протянул Тангир и сам затягиваясь и вываливая локоть из открытого окна наружу, - Итальянское солнце и город из
– Моника, если ты не закроешь ему пасть, я сам это сделаю.
"Родерик..." - я с раздражением выдохнула дым и прибавила скорости, выжимая из арендованного за пару сотен евро корыта все соки.
– Она закроет, - флегматично ответил Тангир и нахмурил брови, опять делая тягу, - Не сомневайся, пёс. Вот только тебя мы не позовём, - я мазнула взглядом по парню, который развалился на сидении раздвинув ноги, и с совершенно спокойным видом доводил Рика до белой горячки, а меня до состояния близкого к хладнокровному убийству.
Однако я продолжала курить и молча вести машину, потому что не собиралась тешить самолюбие психа, а с тем подпитывать идиотскую ревность мужика, который перестал мне быть интересен уже давно. А после того, как он буквально весь полёт до Рима не мог никак успокоить свой напускной гнев, и подавно начал бесить сильнее корейца.
Всё, чего я хотела - понять, как Монтанари связана с этим местом, и найти наконец хоть что-то, хоть малейшую нить, в итоге давшую шанс отыскать причину. Найти того, кто убивает таких же, как я.
Узнав о клейме итальянки и наконец получив желанные сводки со всех Штатов, поняла, что в часовне Маккалахена нашла не просто ещё один товар, подобный мне. В ней словно встала моя собственная смерть. То, кем я могла быть, не спаси меня отец и не удочери. То, как я могла умереть, не стань частью мира, к которому слишком трудно дотянуть грязные лапы.
Солнце находилось в зените, когда мы оставили тачку на одной из парковок, потому что виджелле, который стоял на въезде в город у машины карабинеров, махнул и покачал головой, указывая на парковку.
– Город очевидно пешеходный, - я сняла душную куртку и закинула её в салон, когда уловила взгляд Тангира.
Парень замер смотря на мои руки, покрытые татуировками, и только спустя несколько секунд изучающего взгляда, отстраненно поправил футболку и захлопнул дверцу.
– Как нам попасть на это "Пьяццо дель Грандэ"?
– Родерик встал рядом со мной и развернув карту на сотовом начал искать нужный подъем до самой высокой точки города, с которой начинался спуск к очень старой часовне. Одной из самых старых церквей Европы.
Однако и тут псих решил добить Рика тем, что совершенно спокойно подошёл к карабинерам с этим же вопросом. Я нахмурилась и обогнув Родерика по дуге, пошла в сторону Тангира, который уже успел перейти на ломанный итальянский и совершенно бесстыже заигрывал с одной из виджилесс.
– Спасибо, - пропел настолько слащаво, что меня прямо скрутило от отвращения.
Потому я одним махом скинула его руку с крыши машины идиотки, которая при исполнении не думает ни о чем кроме рельефного тела с экзотическим разрезом глаз на смазливой роже.