Левиафан
Шрифт:
–
Вот видишь! – Гелий встал на ноги. – Это не сон.
Я тяжело вздохнул, с невозможными усилиями принимая этот факт как данность. Во сне часы были бы. Гелий, очевидно, знал об этой уловке, применяемой людьми, много практикующими осознанные сновидения.
–
Давай, Высший, надо идти! – оператор наклонился и протянул мне руку.
Ещё раз вздохнув, я схватил её чуть выше кисти и рывком встал. Кости позвоночника при этом недовольно затрещали, подскакивая по цепочке снизу вверх. Выпустив руку Гелия, я на несколько мгновений замер, стараясь справиться с головокружением. В этот момент из темноты слева от меня донёсся пластиковый
–
Да это роботы. – спокойно пояснил оператор. – Они принесли батареи своим севшим товарищам. Ещё они хотят восстановить связь, чтобы Нас могли направлять из штаба.
–
Это каньон, Гелий. – я нашёл глазами свой автомат, наклонился, поднял его с песчаного поля и снял магазин, проверяя количество в нём патронов. – Здесь есть только два направления: на врага и от него.
Мои мысли резко прояснились. Я не мог понять, в чём причина, но предо мной будто бы предстал другой я, тот, кем я был до настоящего времени, тот, кто верил, что высшая сила решит все проблемы и избавит от ответственности. И теперь, когда высшая сила шесть суток пролежала без признаков жизни, он остался беспомощен, но это уже был он, а не я. Он смотрел мне в глаза из темноты, бледный, испуганный, растерянный, изо всех сил старающийся сохранить уверенное выражение лица, которое должен иметь предводитель организации, вроде Тетры. Ему больше не было места, и он понимал это. Теперь неоткуда было ждать помощи, некому было направить, научить, теперь остался только один я. Осознание этого факта отдавалось внутри тяжёлой болью, двигающейся, как будто в груди медленно вращалось колесо. Левиафан мёртв, и вместе с ним погибла та часть меня, что верила в добрую волю загадочного покровителя, который укажет путь, позаботится, та часть, которая, стоя во тьме, всегда чувствовала присутствие кого-то ещё. Отец убил того, кто был рядом, как убил и бледнеющую во мраке половину меня самого…
Я чувствовал его. Огромный, он испускал густой горячий зловонный пар, от одной только мысли о нём внутри всё становилось сырым. Он был силён, не менее, чем Левиафан, и он уже увидел меня. Я ощущал его смятение – Грядущий словно шарил щупальцем в темноте, лихорадочно пытаясь найти меня, нащупать и понять, кто я.
Вставив магазин обратно в автомат, я поднял глаза на оператора:
–
Мы идём на врага!
Гелий, замявшись, опустил глаза в пол:
–
Пока Ты был здесь… кое-что изменилось.
Я поднял бровь, показывая, что жду объяснений, однако в эту секунду из темноты рядом с Нами вынырнул робот, бесцеремонно перебивший диалог:
–
Связь налажена!
Практически в тот же миг в моём ухе, сильно фоня, затрещала рация, и я с первого слова узнал голос Легиона, который, миновав предисловия, сразу перешёл к сути дела:
–
Высший, Вам нужно срочно покинуть Пелалар! Грядущий уже заметил Вас, а его воины шевелятся с очевидным намерением выдвинуться к каньону!
Покосившись на оператора, который, судя по всему, решил воспользоваться вступлением в разговор третьего лица, чтобы избежать дальнейших пререканий и уговоров, я приложил руку к рации:
–
Насколько тяжела ситуация?
–
Все пришельцы в Вашем районе берут курс на Вас, соседние сектора, пока, немного отстают. В ближайшие двадцать пять минут эвакуация возможна, но с каждой секундой шанс на удачный исход падает!
–
Сколько потребуется времени
–
Расчётная продуктивность прямого столкновения с противником слишком мала. Мы рекомендуем покинуть каньон прямо сейчас!
Мне не нравилось, что все хотят отступить – это совсем не тот способ, коим выигрывают войны. Да и куда Нам бежать!? Грядущий чувствует меня, и, куда бы я не пошёл, он последует за мной. Я – тот, кого он ненавидит даже больше, чем Левиафана. А это значит, что я ставлю под удар любую позицию Тетры, к которой направлюсь. Каждый, кто приблизится ко мне, в опасности! Такой расклад мне совсем не нравился. Да и сейчас, пока Отец ещё толком не понял, что происходит, и не собрал в кулак все свои силы, у Нас остаётся возможность нанести ему сокрушительный удар.
–
Так, Легион, мне нужно, чтобы Ты направил в Наш район, всё, что есть! Даже ракеты!
Я не стал вдаваться в подробности, потому что осознавал, что роботы лучше меня знают, как и с какой стороны выгоднее подойти к Пелалар. Кроме того, мне хотелось сразу определить, будут машины слушаться меня или же займутся самодеятельностью. К счастью, Легион остался на Нашей стороне, так что после короткого молчания я услышал утвердительный ответ:
–
Принято, Высший, Мы бросим все силы на помощь Вам. Но, если операция потерпит неудачу, потери могут сделать дальнейшее противостояние интервентам невозможным.
–
В таком случае, Нам лучше бросить в бой, действительно, все силы! – громко проговорил я, делая ударение на слове «все». Хотя Легион мне не ответил, его молчание ясно давало понять, что он меня хорошо понял, и машины выложатся на полную. Определившись с роботами, я повернулся к Гелию:
–
Пошли!
Понимая, что моего решения уже не изменить, он вдохнул побольше воздуха и рысцой двинулся по тёмным туннелям, уставленным уродливыми фигурами.
Света практически не было, однако по звукам шагов я подсчитал, что с Нами двигается целая группа машин. Стоило мне об этом подумать, как справа от меня возник тёмно-серый антропоморф, бегущий одними только ногами и держащий при этом туловище повёрнутым ко мне. В руках у него было крупное оружие, напоминающее гранатомёт.
–
Вам нужно использовать это! – громко объявил робот. – Снаряд, выпущенный из этого орудия, способен уничтожить Грядущего, при условии, что Вы попадёте в нужную часть его тела.
Судя по всему, пока я был без сознания, машины наверстали упущенное и разработали новое оружие против Отца. Это, несомненно, воодушевляло.
–
Здесь нанороботы?
–
Да. – тут же ответил мне антропоморф. – Грядущий на восемьдесят шесть процентов состоит из жидкости, которую Наши боевые наноединицы, при попадании внутрь, смогут кристаллизовать. Однако сначала нужно разбить панцирь пришельца или ударить в незащищённое место. И то, и другое весьма проблематично, учитывая строение его тела.
–
Неужто у Нас ракеты перевелись? Или самолёты? – к моменту, когда я закончил свою реплику, впереди Нас показался завал с узким светлым проёмом. Тут-то я и понял, что с иронией поторопился. Уже издалека сквозь отверстие были видны сотни небольших теней, беспорядочно носящихся по песку. Небо заполонили ещё не известные мне летающие твари, громкие хлопки крыльев которых зловеще доносились снаружи.
Гелий остановился и, обернувшись ко мне, тихо поинтересовался:
–
Мы точно атакуем?