Левиафан
Шрифт:
Меня это, однако, нисколько не успокоило: вырвав копьё, я поднял его так высоко, как только мог, и, подпрыгнув, снова воткнул его в пришельца. Снова поднял и снова воткнул, поднял и воткнул, поднял и воткнул, поднял и воткнул. С каждый ударом я ощущал, как из меня во все стороны, словно брызги, разлетаются мелкие огненные осколки. Как старая краска, отскакивающая от разогретой трубы, с меня срывалась слабость, накопленная за бесконечные эпохи безнадёжности.
Но с каждым замахом копьё становилось всё тяжелее, мышцы уже отказывались сокращаться, и мне просто пришлось остановиться. Вдохнуть оказалось невообразимо тяжело, кровь носилась по мне с невозможной скоростью, вызывая ощущение,
Постояв пару секунд, в попытке вернуться к реальности, я понял, что Грядущий медленно поднимается в воздух. По его ранам уже можно было точно сказать, что кристаллизация началась: биомасса под моими ногами быстро приобретала мертвенный цвет старого асфальта. Он был ещё жив… пока… но мне нужно было уходить!
Не имея других вариантов, я прикинул, где должен находиться в данный момент Легион, и, по дуге оббежав парующее зловонное отверстие, уже ничего толком не понимая, спрыгнул с взлетающего пришельца.
Уже в воздухе я осознал, что положение паука рассчитал не совсем верно – он стоял правее. Разумеется, его реакции было достаточно, чтобы успеть стать под меня и выставить вверх лапы… Но падение на них с почти восьмидесяти метров должно быть слишком жестким, чтобы я мог выжить. Закрыв глаза, чтобы не видеть жутких тонких паучьих лап, которые, скорее, проткнут меня, нежели поймают, я остался наедине с шумом в ушах и всё усиливающимся ветром. Мыслей не было, я даже не ощущал времени…
И вдруг сопротивление воздуха рывком ослабело, меня что-то начало мягко, но с силой толкать вверх. Подняв веки, я вздрогнул от зрелища десятков тонких пут, окруживших меня со всех сторон. В небольших просветах между ними я увидел, как, быстро замедляясь, ко мне приближается земля. Тонкие паучьи лапы резко разошлись в разные стороны, и я обнаружил себя в полуметре от песчаной поверхности, будто бы спрыгивающим с высокой ступеньки.
Опустившись на подкосившиеся ноги, я сильно наклонился вправо и, не удержав равновесие, упал на колени, уперевшись руками в песок… Поймал. Легион поймал меня, предварительно замедлив моё падение! Ещё не веря произошедшему, я услышал громкий крик:
– Он падает!
Голос не был мне знаком, но он принадлежал человеку. Мутно обернувшись, я машинально поднял взгляд. Огромный белый цилиндр с серо-зелёным основанием, уже порядочно накренившись, грозно приближался к земле. Он мёртв! Это последнее, что промелькнуло в моей голове перед тем, как Отец коснулся песка. Земля ужасающе качнулась под ногами, так, что меня подбросило на месте, и, не успел я опомниться, как огромная твёрдая стена пыли выбила моё сознание…
Кровавый дождь
Будто бы проскользив по земле, я въехал в своё разбитое тело, спиной вдавленное в мягкий рыхлый песок и к тому же им присыпанное. Сверху на меня лил крупный дождь, и, судя по промокшей насквозь одежде, продолжалось это уже достаточно долго.
Осторожно приподняв голову, я согнул спину и сел, старательно собирая свои ощущения в единую картину. Болело буквально всё, но под ледяным дождём повреждения были… терпимыми. Медленно осмотрев себя, я пришёл к выводу, что особо серьёзных ран у меня и нет. По крайней мере, жизни точно ничего не угрожает. Терпкий тошнотворный запах сырости, зависший в воздухе, быстро приводил меня в чувства, и до меня начало доходить, что капли дождя совсем не похожи на таковые. Они были синими и красными, густыми и слишком холодными, особенно, если учитывать свойства местности, в которой Мы находились. Это был дождь из крови пришельцев. Подняв глаза к небу, я просто ничего не смог рассмотреть в беспорядочном мареве крылатых тварей, но этого, в общем-то, и не требовалось. И так
Уперев руки во влажный липкий песок, я начал осторожно подниматься на ноги, быстро бегая глазами вокруг в попытке оценить ситуацию. Среди Наших потери были большие, и, в основном, это касалось роботов. Трупов людей, как мне показалось, в два раза меньше, а воинов Левиафана и вовсе были считанные единицы. Радовало то, что мёртвых пауков и сыплющихся с неба крылатых тварей на порядок больше.
Стрельба всё ещё продолжалась, но уже не так активно, поэтому я, никуда не торопясь, провёл рукавом по лицу, стирая густую красно-синюю мешанину, после чего обратил, наконец, внимание на Грядущего. Он лежал своим основанием ко мне, привалившийся к скале, такой же беззвучный и пустой, как раньше, но теперь уже явно мёртвый. Склизкое брюхо, на котором он ползал всего несколько минут назад, выглядело так, словно бы состояло из пластика. Охватывающий же тело чешуйчатый панцирь, порезанный узкими полосами кровавых потёков, заметно побледнел, будто покрывающий его мел превратился в грязную придорожную пыль,
Убедившись в том, что дуга, по которой я собираюсь пройти, свободна от чужаков, по крайней мере, живых, я медленно захромал по ней, обходя гигантский цилиндрический труп пришельца. Часть раковины, которой он рухнул на землю, выглядела, как надбитая ваза: судя по всему, нанороботы Легиона смогли изменить не только жидкости, но и сам панцирь Отца – сделали его хрупким. Сквозь зигзаги трещин из нутра пришельца сыпался крупнозернистый бесцветный порошок, похожий на засохшую древесную смолу.
И местами из него выглядывали человеческие руки, ноги и даже лица, обезображенные тем, что у Отца заменяло желудочные соки. Те, кто был внутри гигантского цилиндра, когда началась кристаллизация, трансформировались вместе с ним, превратившись в безмолвные окаменевшие изваяния.
Почувствовав движение впереди, я, теперь уже совсем вяло, остановился и краем глаза побежал по земле, отыскивая ближайшее ко мне оружие. Как оказалось, шорохи песком издавали всё ещё шевелящиеся щупальца Грядущего, заметно убавившие в длине. С каждым движением они теряли живость, на глазах обмякая, но это всё ещё были осознанные манипуляции, а не предсмертные судороги. Змеевидные отростки ощупывали гигантское цилиндрическое тело, загребая обратно в трещины и дыры шуршащий бесцветный порошок. Отец будто пытался собрать себя, как развалившуюся конструкцию.
Оружия вокруг было в достатке, но я не стал за ним наклоняться. Мне это уже не было нужно. Снова медленно зашагав по песку, я просто двинулся дальше вдоль длинного тела Грядущего, приближаясь к его щупальцам. Он видит ими. Глаз на них, конечно, не было, по крайней мере, таких, какими их знаем Мы, но ориентировался он явно при помощи щупалец. Это утверждение не преминуло тут же подтвердиться: сообразив, кто приближается, мерзкие змеевидные конечности прекратили загребать порошок и потянулись ко мне, будто бы пытаясь рассмотреть меня поближе.
Остановившись так, что им не доставало всего нескольких сантиметров, чтобы достать до моего лица, я замер, стараясь ощутить мысли поверженного врага. Это оказалось практически невозможным – разум Отца был каким-то бесформенным, его эмоции походили на яростный водоворот, в котором ничего нельзя было выделить, так что я даже примерно не смог понять, что представляет собой это существо. В отличие от Левиафана, природу которого я не мог осознать в силу слабости своего человеческого интеллекта, Грядущий вовсе не имел чётких очертаний, и причиной тому, похоже, была не приближающаяся смерть, а его природное, врождённое, безумие.
Перед бегущей
8. Легенды Вселенной
Фантастика:
научная фантастика
рейтинг книги
