Левый берег Дона
Шрифт:
– Здравствуй, Александр, - сказал Полонский.
– Что стряслось?
– Станислав Алексеевич, - выговорил Бурцов с расстановкой, - подборку информаций, опубликованных в "Панораме" за вашей подписью, вы написали?
– Да, разумеется... А что?
– Вас Гординский предупреждал, чтобы вы о синагоге не давали?
– Нет. Да этой информации в сводах, собственно, и не было...
Секунду помедлив (начальник пресс-службы соображал - почему, потом допёр-таки, что Полонскому дали сводки для "черных"...),
– В таком случае откуда информация?
– Напрямую, из синагоги. У меня там уйма знакомых.
– А статья о перестрелке у авторынка?
– Что - статья?
– Станислав Алексеевич, я с трудом уговорил руководство ГУВД не конфисковывать тираж газеты согласно закона об оперативно-розыскной деятельности... Вы допустили разглашение тайны следствия.
– Чем?
– По телефону сказать не имею права... Вы помните подписанный вами текст договора об аккредитации при пресс-службе ГУВД?
– В общих чертах. Это ж когда было!
– Согласно пункта 2.4 вы обязаны согласовывать с нами темы готовящихся публикаций. Короче говоря, Станислав Александрович, мы лишаем вас аккредитации. Официальное уведомление получите завтра.
И прервал связь.
– Эх, - сказал Полонский.
– Сколько я с ним водки выпил!..
– А что случилось?
– спросила Наташа.
– Меня отлучили от ГУВД.
– М-да, - сказала Наташа.
– Одно за другим, как нарочно... И то ты теперь делать будешь?
– Как - что? Работать.
– Менты тебе ничего не дадут.
– Для получения информации на криминальную тематику существуют суды, прокуратуры, интернет... Другие газеты в конце концов. Как-нибудь перекантуюсь несколько месяцев. Бурцов плохо сидит. В ближайшее время, по слухам, он слетит, и я восстановлюсь.
– Это по счету какое лишение?
– Третье.
– М-да,- сказала Наташа и принялась куда-то звонить.
Стасик засунул в рот сигарету ( Ларка и Марина, которые терпеть не могут дыма, еще не пришли) и принялся выстукивать интервью с Михеем, сопровождая его пространными комментариями.
Глава двадцать вторая
Артур Сагашьянц выглядел моложе своих лет. Улыбчивый, белозубый, он совершенно не походил на спортсмена. Скорее уж - на удачливого бизнесмена из молодняка, к двадцати одному году сделавшего свой первый миллион (в долларах, разумеется).
Увидев Чернощекова, он встал из-за стола и пошел ему навстречу - ладный, крепкий, среднего роста, в дорогом костюме, блистая радушной улыбкой.
– Какие люди!.. Здравствуй, дорогой!
Чернощеков пожал его руку, поставил кейс на письменный стол и открыл.
– Как и договаривались, Артур... Всё, до последней копейки.
– Я не сомневаюсь, -
– По тебе можно часы сверять.
– Пересчитывать будешь?
Сагашьянц взял одну пачку в руки, покрутил и бросил обратно в кейс.
– Зачем? Я тебе верю... Когда найдешь паршивых овец в стаде, вытряси из них мои бабки и оставь себе. Только сделай это раньше ментов.
– Мы сейчас как раз работаем над этим, - сообщил Чернощеков.
– Поторопись, - сказал Сагашьянц.
– Оперы уже что-то нащупали. Вот только с доказательной базой у них хреново.
***
Мужчина неопределенного возраста, худой, с мертвенно-бледным лицом, одетый в грязную рвань, подошел к мусорному контейнеру, стоящему неподалеку от универмага "Солнышко".
В одной руке он держал полиэтиленовый пакет. Свободную руку он запустил в мусорник. Найдя черствую корку, бросил ее в сумку. Следующей находкой оказалась пивная бутылка. Верные девяносто копеек. Или рубль восемь - если повезёт... Бутылка была отправлена вслед за коркой.
Приподняв деформированную крышку от обувной коробки, бомж увидел засаленный, весь в жирных подтёках, номер "Мегаполис-экспресса". Все страницы, похоже, были на месте. Продать не удастся, но можно самому почитать...
Когда он извлек газету, увидел уголок черного кейса. У мужчины перехватило дыхание. Неужели? Так и есть - новенький кейс. И - без следов внешних повреждений...
Затаив дыхание, мужчина открыл кейс, пристроив его на краю мусорника. Кейс был пуст.
Бомж еще раз оглядел его, стряхнул с боков прилипший мусор и потрогал кожу, обтягивающую остов. Кажется, она была настоящая, а не синтетическая.
Мужчина огляделся. Никого. И он торопливо зашагал прочь от золотоносного мусорника, являя собой странное зрелище: очень нищий человек с роскошным кейсом.
Сперва он хотел пойти на Центральный рынок - к перекупщикам. Потом передумал. Чем меньше такая вещь будет у него, тем больше шансов получить деньги.
Бомж сунулся в ближайший комок и обмирающим голосом произнес:
– Кейс нужен? Я недорого возьму.
– Где спёр?
– поинтересовалась коротко стриженая голова в окошке.
– Я не спёр. Я нашел.
Голова хмыкнула. Дескать, рассказывай...
– Покажи.
Нищий показал и заметил, что у парня на мгновение окаменело лицо.
– Сколько хочешь?
– Мне стольничка хватит, - пролепетал бомж.
Он был готов согласиться, когда парень небрежно буркнет: "Полтинник...". Вместо этого голова в окошке произнесла сразу севшим голосом:
– Ну-ка, зайди ко мне...
Мужчина обошел комок с другой стороны. Парень взял кейс и внимательно осмотрел.