Лейб-хирург
Шрифт:
— Какое? — заинтересовалась жена.
— Трудно сказать, — развел руками Натан, — но этого не забудут. Возможно, пожалуют в дворянки.
— Девчонку, да еще еврейку? Ты слишком хорошего мнения об этих гоях!
— Посмотрим. Я отъеду по делам, вернусь вечеру. Лизу не беспокой, пусть спит. Проснется — накорми, но с расспросами не приставай. Я тоже хочу послушать…
Лиза не знала об этом разговоре, да и не интересовалась им. Едва горничная сняла с нее платье, как она рухнула в постель и крепко уснула. Пробудилась только во второй половине дня. Открыв глаза, некоторое время лежала, вспоминая прошедшее. Удивительно, но обида на цесаревну улетучилась.
Вчера Лиза окончательно убедилась, что ее страсть к Валериану растаяла. Нет, он не стал хуже, наоборот, но в нем появилось то, чего Лиза прежде не замечала: властность, умение распоряжаться людьми, убежденность в своей правоте. Прежний Валериан был прост и доступен, теперь же Лиза видела перед собой сановника, обитающего в верхах, и это возводило между ними стену. Он взлетел так высоко, что ей не дотянуться. Это, с одной стороны, огорчало, с другой — тешило душу. С каким человеком ей довелось познакомиться, с кем вместе трудиться!
После операции Валериан ушел спать, а она осталась у постели императрицы вместе с цесаревичем. Тот долго не выдержал и начал клевать носом. Лиза предложила ему отдохнуть, заверив, что государыня спит, и в его присутствии нет необходимости. Юноша дал себя уговорить. Затем Лизу сменил Михаил, и она немножко поспала — прилегла на койку, не раздеваясь. Валериан встал посреди ночи и ушел сменить Михаила. Одеваясь, он нечаянно пробудил Лизу, и та более не заснула. Михаил, вернувшись, предложил ей попить чаю, и она согласилась. Гвардеец принес им чайник, стаканы и блюдо баранок. Они грызли их, запивая горячим чаем, и болтали. Михаил ей понравился. Поначалу он казался тенью Валериана, но за операционным столом Лиза убедилась, что это не так. Михаил уверенно погрузил государыню в лекарственный сон, затем контролировал ее состояние, при этом ловко ассистируя Валериану. Каждое движение его было точным и выверенным. Он понимал Валериана без слов, и имевшийся у Лизы опыт (не зря она столько времени провела в операционных!) дал понять: это не какой-нибудь ординатор на подхвате, а состоявший хирург. При этом Михаил оказался неопытным в общении с женщинами: смотрел на нее робко, смущался и краснел. Лизе это льстило. Она стала расспрашивать Михаила, и он, смущаясь, поведал, что родом он из заштатного местечка Могилевской губернии. Чаусы, слышали? Лиза не слышала, но кивнула. Отец его держал там лавочку, но рано умер, хотя успел дать сыну образование. Теперь Михаил содержит мать и сестер.
Жалованье у него не слишком большое, но в армии одевают и кормят, так что хватает.
Лизе это легло на душу. Михаил вел себя, как истинный еврей, пусть даже сменивший веру ради получения образование. Выбившись в люди, он не забыл о родственниках, и, как мог, помогал им. На этом и держится еврейство, как говорил ей отец. Поэтому они выжили в годы гонений, не пропали, не растворились в других народах. Не сказать, чтоб Лизу волновало величие ее нации, но свои корни она помнила. Потом они заговорили о медицине, и Лиза убедилась, что впечатление, полученное за операционным столом, оказалось верным. Михаил знал невероятно много! Не меньше Валериана, хотя в последнем Лиза не была уверена. Они настолько увлеклись разговором, что не заметили, как пришло время
Сейчас Лиза жалела только об одном: не успела договориться с Михаилом о новой встрече.
Ей было интересно с этим молодым человеком, и она с удовольствием продолжила бы общение. Решив, что об этом придет время подумать, Лиза кликнула горничную. Та помогла ей одеться. Лиза выбрала лучшее свое платье из бежевого шелка с белоснежными кружевами. Настроение такое почему-то пришло. В гостиной тетя с подозрением уставилась на ее наряд.
— Ты куда-нибудь собираешься?
— Нет, тетя, — сказала Лиза. — Буду отдыхать.
— И правильно! — согласилась тетя. — Сейчас я тебя накормлю.
Она захлопотала, отдавая распоряжения. Стол накрыли, Лиза поела, затем села к пианино и некоторое время музицировала. Она не занималась этим давно, но тут почему-то захотелось. Ее пальцы бегали по клавишам, а мысли витали где-то далеко. Хорошо, что тетя не приставала с вопросами, а потом вернулся дядя Натан.
— Подавайте обед! — распорядился с порога. — Лиза, ты ела?
— Да, дядя! — сказала Лиза. — Но я посижу с вами за столом. Вдруг аппетит придет.
— Правильно! — согласился дядя. — Хороший аппетит — залог здоровья.
Слуги захлопотали, накрывая стол. Они только сели, как в столовую ворвался взволнованный лакей.
— Натан Соломонович! Там господа пришли. Говорят, что им нужно видеть Елизавету Давидовну.
— Какие господа? — недовольно спросил дядя. Он не терпел, когда его отрывали от обеда.
— Важные, в мундирах и орденах. Назвались князем Мещерским и бароном Зассом.
— Ты знаешь их? — дядя посмотрел на племянницу.
— В первый раз слышу, — пожала плечами Лиза.
— Ладно, — сказал дядя. — Пусть войдут. Негоже держать вельмож на пороге.
Он встал и сдернул салфетку, которую перед этим заткнул за воротник. Лиза с тетей уставились на дверь. Через минуту та распахнулась, и в столовую вошли… Валериан с Михаилом. Последний держал в руках букет роз и смущенно улыбался.
— Извините, господа, что прервали трапезу, — сказал Валериан и тоже улыбнулся. — Позвольте представиться. Я — князь Мещерский, а это барон Засс. Мы здесь по высочайшему поручению. Елизавета Давидовна!
Лиза встала.
— Указом ее императорского величества за помощь, оказанную в спасении жизни ее августейшей особы, вам пожаловано потомственное дворянство и кавалерственный орден Святой Софии. Мы с Михаилом Александровичем прибыли, чтобы об этом сообщить.
Жалованную грамоту получите позже.
В столовой повисла тишина. Хозяева застыли, ошеломленно глядя на гостей. Первым нашелся дядя.
— Я не ослышался, ваше сиятельство? — спросил хрипло. — Моей племяннице пожалован высший орден Российской империи?
— Именно так, господин…
— Поляков Натан Соломонович. Я дядя Елизаветы.
— Вы не ослышались, Натан Соломонович. Можете заказывать орден ювелиру.
— Сам сделаю! — выпалил Натан. — Своими руками. Никому не доверю.
— Воля ваша! — развел руками Валериан. — Нам будет дозволено поздравить Елизавету Давидовну?
— Конечно! — засуетился дядя. — Проходите, ваше сиятельство! И вы, господин барон.
Гости подошли к Лизе. Валериан поклонился ей, затем взял ее руку и поцеловал. Михаил вручил букет, весь запунцовев при этом.