Лейб-хирург
Шрифт:
— Красивые розы! — сказала Лиза. Она пребывала В растерянности, потому произнесла первое, что пришло на ум.
— Михаил Александрович выбирал! — улыбнулся Валериан. — Если бы вы видели, с каким тщанием!
Лиза почувствовала, что краснеет, Михаил засмущался еще больше. Так они и стояли друг против друга, не зная, как себя вести. Ситуацию спас дядя.
— Ваши сиятельства! — подскочил к ним. — Не откажетесь разделить с нами трапезу? Не побрезгуйте!
— Не побрезгуем, — успокоил Валериан. — Тем более что мы с Елизаветой Давидовной ее
— Как это? — удивился Натан. — Она сказала, что впервые о вас слышит.
— Правильно. Я стал князем сегодня, как и Михаил — бароном. До этого моя фамилия была Довнар-Подляский, а его — Зильберман. Мы врачи, которые вчера с вашей племянницей оперировали государыню.
— Для меня честь принять в своем доме таких людей! — поклонился Натан. — Прошу за стол!
Гости расселись. При этом Михаил оказался левую руку от Лизы, а Валериан — по правую.
— Хорошая оправа для бриллианта! — заметил при этом Валериан и подмигнул хозяину. Тот расцвел в улыбке. Подбежавшие слуги принесли столовые приборы и наполнили бокалы шампанским — Натан вовремя распорядился. Подаренные Михаилом розы поставили в хрустальную вазу и водрузили ее в центре стола. Валериан взял бокал и встал.
— За здоровье ее императорского величества государыни Марии Алексеевны!
Никогда еще в доме Натана Полякова не пили за здоровье государыни с таким удовольствием. Но, не успели гости приступить к трапезе, как в столовую влетел все тот же лакей. В этот раз он выглядел испуганным.
— Натан Соломонович! — закричал с порога. — Приехал автомобиль, а в нем — ее императорское высочество Ольга Александровна с фрейлиной. Объявили, что желают видеть Елизавету Давидовну.
В этот раз Натан нашелся скорей.
— Что ж ты встал, дурак! — рявкнул на лакея. — Зови, не медля!
После чего вскочил и подбежал к двери. Все сидевшие за столом встали.
— Тяжелая артиллерия прибыла, — пробормотал Валериан. — Будет гвоздить по площадям.
Сотрет в прах…
Он произнес это тихо, и Лиза не расслышала. Не до того ей было… х** Прежде чем Ольга с фрейлиной (все с той же Леной Адлербег) вошли в столовую, я воспользовался моментом и шепнул Мише:
— Выручай, друг! Оказывай знаки внимания Лизе. Пусть все видят, что ты влюблен.
— Я… — начал было Миша, но кивнул. Сообразил…
Встав на пороге, Ольга обвела взглядом притихшее собрание, и остановила его на мне. И я прочел в этом взоре приговор: решительный и беспощадный.
— Рад приветствовать вас в своем доме, ваше императорское высочество! — засуетился Поляков. — Позвольте отрекомендоваться. Натан Соломонович Поляков, купец первой гильдии. Это моя супруга Хая Мордуховна и племянница Елизавета Давидовна. Мои гости: князь Мещерский и барон Засс. Они оказали мне честь, принеся весть о милости ее императорского величества к моей племяннице. Но еще большую честь оказали вы, посетив мой дом, — Поляков склонился в поклоне.
— Значит, я опоздала, — сказала Ольга, — вы уже знаете. Мне остается только выполнить
Лиза приблизилась к цесаревне и присела в книксене. Ольга протянула руку назад, и фрейлина вложила в нее роскошную кожаную папку с золотым тиснением.
— Указом императрицы России Марии Ш девице Елизавете, дочери коммерции советника Полякова Давида Соломоновича, за труды по спасению жизни ее императорского величества даруется наследное дворянство. Она же пожалована в кавалерственные дамы ордена Святой Софии. Примите! — Ольга протянула папку Лизе.
— Благодарю, ваше императорское высочество! — пролепетала Лиза, принимая жалованную грамоту.
— И еще. Сегодня утром между нами произошло досадное недоразумение. Я была не сдержана в словах. Надеюсь, вы не держите на меня зла, Елизавета Давидовна?
Последние слова Ольга словно выплюнула. Явно не по своей воле сказала, мать заставила.
Уважаю тещеньку!
— Что вы, ваше императорское высочество! — неискренне уверила Лиза. — Я и забыла давно.
При этом она крепче прижала папку к груди.
— Что ж, — кивнула Ольга. — Поручение исполнено, мне остается откланяться.
При этом она наградила меня многообещающим взглядом.
— Ваше императорское высочество! — взмолился Поляков. — Вы принесли в этот дом счастье. Не побрезгуйте, окажите честь разделить с нами праздник. Приглашаю вас за стол.
Мы только что выпили за здоровье ее императорского величества. Пусть бог дарует ей долгие годы жизни и процветание Отечеству под ее мудрым управлением!
Ольга изобразила на лице задумчивость.
— Не откажусь, — сказала, выдавив улыбку. — Как раз проголодалась. Но прежде мне нужно сказать несколько слов князю Мещерскому. Наедине. У вас найдется укромное местечко?
— Разумеется, ваше императорское высочество! — заверил Поляков. — Прошу следовать за МНОЙ.
Он отвел нас в гостиную. Я тащился за Ольгой, как бык на скотобойню. Едва Поляков оставил нас, как Ольга вцепилась в мое ухо и стала его крутить. Пальцы ее показались железными.
— Больно! — взмолился я.
— А мне, думаешь, хорошо? — прошипела она. — Я ночь тряслась в поезде после телеграммы о взрыве, чего только не передумала. Приезжаю, а там эта еврейка сидит!
— Я же объяснил, почему!
— Там — ладно, а здесь ты как оказался? То же из соображений безопасности?
Слова ее сочились ядом.
— Миша попросил: он влюблен в Полякову. Да и та, похоже, не против. Вот и нашли повод.
— Да? — Ольга просверлила меня взглядом. Я принял вид оскорбленной невинности. — Проверю. Если соврал, берегись!
— Ухо отпусти! — попросил я.
Она убрала руку.
— Идем к остальным, а то невесть, что подумают.
В столовую мы вошли рука об руку. Нас встретили любопытными взглядами. Я принял независимый вид, стараясь идти так, чтобы покрасневшее ухо не бросалось в глаза. Судя по выражению лица Лены Адлерберг, это не слишком удалось.