Лейла. Навстречу переменам

Цвик Катерина Александровна

Наряды принца сильно отличались от тех, что были приняты в Тализии. Сейчас его одежда состояла из свободных штанов, рубахи с широким отложенным воротничком и одетого поверх нее яркого, вышитого узорами шелкового кафтана до колен, подпоясанного красным шелковым кушаком. На голове принца было что-то похожее на тюрбан, от которого конструкция отличалась лишь тем, что на макушке имелось нечто похожее на колпак, красиво заломленный набок. Это был выходной костюм принца, который он надел по случаю прибытия в город. В дороге его обычный наряд был другим, более удобным для путешествия: те же широкие штаны, но рубаха без ворота, а поверх нечто вроде куртки с рукавом до локтя

и длиной до середины бедра, которая подпоясывалась широким, но более коротким кушаком. На голове был вполне обычный тюрбан.

– Ты, кстати, не думал приобрести тализийский костюм? – спросила я Заруха.

– Зачем? – искренне удивился он.

– Ну, не знаю, для коллекции, например, – пошутила, но тут же сообразила, что моего юмора явно не поняли.

– Какой коллекции? – насупился собеседник.

– Нарядов народов мира. – По взгляду Заруха я поняла, что сейчас последует какая-то неадекватная реакция, а потому, чтобы как-то сгладить свой промах, поспешила добавить: – Я имел в виду, может, ты захочешь как-нибудь погулять по Марвелю инкогнито…

– Принцу Турании не пристало изображать из себя того, кем он не является, и менять свое облачение без веской на то причины. – Ответил мне мальчик, но было видно, что призадумался.

Я же воспользовалась этим и отошла к портному, чтобы заказать изменения, которые только что озвучила Заруху. Разумеется, это касалось только парадно-выходного комплекта рубашек. А еще я решила попросить вышить на всей своей одежде красиво переплетенные буквы ЛДР, Лейла дочь Ратмира, для всех остальных эти буквы будут значить Лейсим Далейтримский, кем я стала по документам, сделанным мне профессором. Самое интересное, что дворяне Далейтримские и правда существовали, и даже были в некоем далеком родстве с профессором, поэтому даже если какая-то проверка моего имени все же будет, то есть большая вероятность, что пройдет успешно.

Почему я решила вышить свои инициалы? Все просто. Форму нам никто выдавать не будет, ее там просто не предусмотрено. Каждый будет ходить в том, что привез из дома, а если дело касается бедных одаренных, то в том, что им выделит корона. Все вещи мы будем отдавать стирать прачкам, и я не хотела, чтобы мои нечаянно поменяли с другими. А если совсем уж честно, то мне просто понравилось, как в фильме про мушкетеров дама теряла свой платок с вышитыми инициалами, и мне показалось, что ввести такую моду в этом мире было бы неплохо. Да и как девочке просто хотелось украсить свои мальчишеские наряды хотя бы так.

Заказав у портного все необходимое и потратив на это и на обмер добрых два часа, мы, наконец, вышли на улицу.

– Ну что, молодые люди, – обратился к нам профессор, – теперь к сапожнику. – Мы с парнями дружно скривились, а проф улыбнулся. – Ладно, давайте найдем лоточника и купим вам по пирожку, а то, смотрю, вы уже успели подустать, и нужно восполнить ваши силы.

Настроение сразу поползло вверх. Все-таки иногда профессор бывает очень милым и внимательным. Хотя я не исключала, что он просто сам устал от магазинов и проголодался.

Весело переглянувшись, мы направились за стариком, а замыкали наше шествие два охранника.

– Шагай шире, – толкнув меня локтем в бок, в самое ухо проговорил Зарух.

Я даже споткнулась от бестактности мальчишки, но вовремя вспомнила о нашем уговоре, что он будет мне помогать выглядеть мужчиной, и стала делать шаги больше. Присмотревшись к парням, заметила, что они при ходьбе больше двигают корпусом, а не бедрами, как девушки. Немного поэкспериментировав, приноровилась к новой походке. Взглянув на Ромича,

заметила, что он искоса за мной наблюдал и одобрительно прикрыл глаза, встретив мой взгляд. Воспрянув духом, я начала всматриваться в окружавших меня людей, ища, что бы еще такое мужское перенять. Но ни до чего не успела додуматься – мы вышли на главную площадь города. Профессор без труда нашел лоточницу и купил у нее по два пирожка с клубничным вареньем каждому из нас. Пирожки были довольно большими, и мне вполне хватило одного, чтобы почувствовать себя сытой и полной сил, а вот голодные глаза Ромича говорили, что двух ему явно было мало. Бедняга, и куда в него столько лезет? Поэтому, даже не спрашивая, я отдала ему свой.

Оглянувшись, увидела суженные глаза Заруха. И совершенно не поняла, что опять сделала не так. Демонстративно вопросительно округлила глаза. Ответом мне стал лишь гордый поворот головы в сторону и взгляд куда-то прочь. Мол, отойди смертная, Боги думу думают, и отвечать на глупые вопросы не собираются. Я же на это демонстративно закатила глаза, показывая, как отношусь к его закидонам, и отвернулась к Ромичу. Ну а тот, наблюдая за нашей пантомимой, выражал полное недоумение, не забывая жевать пирожок.

– Лей, смотри, там, кажется, выступление намечается, – махнул он рукой куда-то в центр.

Присмотревшись, я поняла, что так и есть. Поначалу мы не обратили внимания на пеструю повозку, а теперь увидели, что там кто-то то ли танцует, то ли делает какие-то акробатические номера. Потом до нас донесся и голос бородача, что поначалу молча стоял в стороне.

– Дамы и господа! Бродячий балаган имени Шмейера рад приветствовать вас в этом замечательном городе! Прямо сейчас перед вами выступят акробаты, жонглеры, танцовщица из самого загадочного Фархата, известный во всей Тализии бард и даже театр марионеток. Подходите! Подходите! Представление начнется прямо сейчас!..

Мы как завороженные готовы уже были пойти на этот зазывающий голос, как скептическое замечание Заруха сбило весь настрой:

– Паршивый же это, видать, балаган, раз они даже плохонького шатра или настила не соорудили. Даже интересно, что представляет собой танцовщица из Фархата.

Ответить ни я, ни Ромич просто не успели – профессор как раз доел свою порцию пирожков и заявил, что нам пора идти к сапожнику. Но, посмотрев на мою расстроенную мордашку, смягчился и пообещал вернуться к балагану сразу же после визита к мастеру. Там мы, к своему удивлению, пересеклись с Фахримом и Наримом и после обмеров отправились на площадь все вместе, где как раз завывал какую-то по местным меркам задорную – а по моим жутко нудную – песню бард. Некоторое время мы постояли, глядя на него, посмотрели на пышную деву, пытавшуюся танцевать рядом в легких псевдо фархатских одеждах, которые закрывали практически все что нужно и соответствовали почти всем нормам приличия Тализии, и лишь слегка намекали на нечто фривольное, и, переглянувшись, разочарованно вздохнули. Все-таки мы надеялись хоть на какое-то развлечение.

– Знаешь, Лей, даже та песня и танец, что ты исполнял на корабле, кажутся просто вершиной мастерства по сравнению с этим, – внезапно выдал Ромич.

Ну вот зачем он вспомнил об этом?! Сейчас Зарух окончательно запишет меня в неисправимые «девчонки» и перестанет помогать «исправиться»!

Однако реакция парня меня удивила:

– Ты умеешь петь? – вполне миролюбиво спросил он.

– Умеет-умеет, – самодовольно подтвердил за меня Ромич, как будто это его личная заслуга.

Зарух ждал ответа лично от меня и после реплики Ромича даже не подумал отвести взгляд.