Лейла
Шрифт:
— Ага.
— Не беспокойся, я ее удалил.
— Да? Я была не против.
— Я в любом случае оказался не готов к тому, что незнакомые люди будут высказывать мнение о нас.
— Ты для них ненастоящий. Так уж люди ведут себя в соцсетях. — Лейла целует меня. — Сам виноват, что так чертовски привлекателен, — добавляет она с улыбкой.
Какое облегчение, что она не принимает это на свой счет.
— Не уверен, что хочу дальше публиковать наши совместные фотографии. Не хочу, чтобы нашли твой профиль и стали тебя доставать.
Лейла смеется:
— Тут ты опоздал. Ты
Я слезаю с нее и сажусь на кровати.
— Что значит, уже нашли?
— Пока только одна девушка, — отвечает Лейла. — Соня? Сибил? Не помню ее имени, — равнодушно уточняет она, но я прекрасно знаю, о ком она говорит.
— Сейбл?
Лейла, подмигнув, указывает на меня пальцем.
— Точно. Сейбл. Но я ее уже заблокировала.
От Сейбл ничего не было слышно с тех пор, как я заблокировал ее номер за несколько месяцев до встречи с Лейлой. И ее интерес к моим записям лишь усиливает мои опасения на ее счет.
— Что она написала?
— Не знаю. Она прислала мне два десятка сообщений. Я прочла только два и ответила, чтобы она перестала страдать фигней. А потом заблокировала ее. — Лейла проводит пальчиками по моей ноге и наклоняется ко мне с улыбкой, будто все это кажется ей забавным. — Ты с ней спал?
Я ни разу не врал Лейле. Никогда не чувствовал необходимости, потому что она самый понимающий человек из всех, кого я встречал.
— Мы встречались пару месяцев, но вскоре поняли, что наши отношения были ошибкой.
Лейлу это, похоже, забавляет.
— Ну и ну. Она их ошибкой не считает. Ошибкой она считает меня.
Ошибкой была Сейбл, но я не хочу говорить о ней ничего, что могло бы обеспокоить Лейлу. Хотя из-за этой девушки определенно стоит беспокоиться. Я понял это только через несколько недель после знакомства. Может, потому что сосредоточил все внимание на реакциях своего члена, а не на том, что чувства Сейбл ко мне были совершенно иного рода.
Поначалу я думал, что знакомство с ней было случайным, но вскоре узнал от Гаррета, что Сейбл организовала мой фан-клуб еще за год до нашей встречи. Я потребовал от нее объяснений, после чего все пошло наперекосяк. Она плохо восприняла мою попытку порвать с ней. Начались беспрестанные звонки. Потом сообщения. Голосовые сообщения. После чего она стала приходить на концерты и требовать, чтобы я дал ей еще один шанс.
Гаррет с ребятами прозвали ее Нестабильная Сейбл.
В итоге, во время одного из концертов, охрана выставила ее за дверь. Пару дней спустя я заблокировал ее во всех соцсетях, включая страницу, с которой она вела «Фан-клуб Лидса Габриэля».
Все это походило на сумасшествие. Она была сумасшедшей.
И меня всерьез беспокоит, что эта девушка до сих пор просматривает мой профиль и пишет людям, фотографии с которыми я выкладываю.
— Такие люди, как Сейбл, заставляют сомневаться в том, что мне хочется внимания общественности. Зачем я вообще в это лезу, если мне претит все, что с этим связано.
Лейла укладывается на меня.
— К сожалению, не получится продавать музыку, не мелькая в сети.
— Хорошая мысль, — отвечаю я, хотя у меня уже сейчас достаточно денег, чтобы нанять человека, который будет вести мои соцсети. Мы с Лейлой так и не затронули вопрос моего финансового благополучия в разговорах. Она считает меня живущим впроголодь музыкантом, но все равно любит, будто я могу бросить весь мир к ее ногам. Что может быть приятнее, чем чувствовать себя любимым за то, кто ты есть, а не за сумму на банковском счете.
— У меня все мысли хорошие, — улыбается Лейла, — потому ты и любишь меня.
— Так сильно, — я целую ее, но мой поцелуй омрачает чувство тревоги.
Лейла понравилась мне с самой первой встречи. Меня влекло к ней. Но среди чувств, которые я испытывал, не было тревоги. И вот по прошествии нескольких недель, я начал беспокоиться за нее.
Возможно, беспокойство — единственное, что отличает любовь от симпатии.
Я раздумываю, не сказать ли ей, чтобы была особенно осторожна в мое отсутствие, потому что моя тревога возросла многократно. Мне бы хотелось, чтобы Лейла никому не открывала дверь, пока меня нет рядом. И очень бы хотелось, чтобы она удалила свои страницы во всех соцсетях. Но я помалкиваю, потому что она взрослая женщина.
Сам не пойму, отчего у меня такое дурное предчувствие, ведь по большому счету я сейчас никто. Неофициальный фан-клуб и пять тысяч подписчиков не делают меня знаменитостью. Да и пара комментариев в сети от фанатов не повод для такой гиперопеки. И все же я установил охранную систему на время своего отсутствия. Так мне будет спокойнее.
— Мы встречаемся с Гарретом через два часа. А еще надо принять душ и собраться.
Лейла целует меня и встает с кровати.
— Я разогрею тебе лазанью. Будешь чесночный хлеб?
— С удовольствием.
Лейла закрывает за собой дверь в спальню, и я неохотно иду в ванную.
Может, стоит завести собаку. Защитника вроде немецкой овчарки. Мне будет спокойнее, когда придется оставлять Лейлу одну.
Я включаю воду и снимаю рубашку, но не успеваю расстегнуть штаны, как слышу стук в дверь. Я сказал Гаррету, что мы встретимся у него. Может, ему надоело ждать.
— Я открою! — кричу я из ванной. Начитавшись комментариев в сети, я не хочу, чтобы Лейла открывала дверь. Тем более Сейбл знает, где я живу. Она спала в моей постели.
— Открываю! — кричит Лейла в ответ.
Я быстро надеваю футболку, как вдруг слышу этот звук. Будто взорвалась хлопушка. Паф!
Во мне стынет кровь, кажется, будто вены лопнут как стекло, если я двинусь с места. Но я двигаюсь. Я бегу.
В дверях спальни я снова слышу этот звук. Паф!
Распахнув дверь, я вижу, как единственная, что любима и дорога мне, та, ради кого я живу, без сознания лежит на полу гостиной. Лужа крови растекается под ее плечом. В волосах. Упав на колени, я приподнимаю ее голову.