Лейла
Шрифт:
— А если у меня не получится сразу привести тебя в сознание? Вдруг скорая увезет твое тело прежде, чем ты сможешь в него вернуться?
— Не позволяй им этого сделать. Убедись, что Аспен привела меня в сознание.
— Откуда ты знаешь, что Аспен поймет, что делать?
— Она медсестра. Она каждый день спасает жизни.
Не нравится мне это.
— А если получится, и мы вернем твое тело к жизни? Откуда нам знать, что Сейбл не вернется в него вместо тебя?
— Я ей не позволю, Лидс, — отвечает Лейла с такой уверенностью, что я не
— Я люблю тебя.
Она отвечает, уткнувшись мне в грудь, и слова ее звучат приглушенно.
— Я тоже тебя люблю. Очень сильно. Поэтому знаю, что все получится.
Глава 26
С тех пор, как мы поднялись наверх, чтобы подготовиться к утоплению Лейлы, прошло два часа.
Два часа с того момента, как я начал чувствовать, будто мой мир, возможно, близится к своему концу.
Она все распланировала. Даже составила список указаний и заставляет меня изучить его, будто я готовлюсь к чертовому экзамену в колледже.
1. Держи меня под водой, пока я не перестану сопротивляться.
2. Проверь мой пульс. Когда он пропадет, сразу же звони 911.
3. Разбуди Аспен.
4. Начинай реанимацию.
5. У тебя есть лишь пять минут, чтобы спасти мою жизнь.
Я роняю бумажку на кровать. Пять минут. Не могу прочесть это снова.
— Тебе нужно еще время, чтобы все перечитать? — спрашивает она.
— Мне нужно несколько лет, чтобы к такому подготовиться.
Лейла тянется ладонью и касается моего лица.
— Я понимаю, что тебе страшно. Мне тоже страшно. Но чем дольше мы будем продолжать, тем слабее я стану. Нужно сделать это сейчас, пока не произошло еще больше осечек. Пока подозрения Аспен не стали еще сильнее. — Она берет записку и складывает ее. Затем идет в ванную и смывает ее в унитаз. На обратном пути в спальню она берет мой ноутбук и ставит на своей стороне кровати. Прокашлявшись, Лейла говорит: — Я написала предсмертную записку. Думаю, важно, чтобы она была на всякий случай.
Я закрываю лицо ладонью.
— Предсмертную записку? — переспрашиваю я, не в силах понизить голос. — Как ты можешь так спокойно об этом говорить? Ты только что написала предсмертную записку, Лейла.
— Я не хочу, чтобы ты нес ответственность, если у нас не получится. Я запланировала ее отправку по почте через четыре часа, считая с этого времени. Ты знаешь логин моей почты. Если я не выживу… подтверди отправку письма. А если выживу… удали его. Потому что оно отправится всем, Лидс. Тебе, Аспен, маме… — Она говорит ровным, почти монотонным голосом, будто всецело отключилась от того, что мы собираемся сделать.
Она берет меня за руку, желая, чтобы я встал. Чтобы пошел за ней.
Следующие несколько минут проходят словно
Лейла спокойно заходит в бассейн, и многое в этом моменте напоминает о ночи, когда мы встретились. Наш первый разговор был в этом бассейне. Наш первый поцелуй был в этом бассейне.
Почему чувствуется, будто наше прощание тоже может произойти в бассейне?
Пульс зашкаливает. Мне сложно совладать с дыханием. Возможно, Лейла не вникает в суть того, что мы собираемся сделать, но меня она поглотила всецело.
Лейла стоит посреди бассейна в том самом месте, где плавала на спине в ночь нашей первой встречи. И каким-то чудом на ее лице то же выражение. Умиротворение.
— Нужно, чтобы ты тоже зашел в воду, Лидс.
Я осознаю, что она так спокойна, потому что понимает, что в противном случае я начну ее отговаривать. И себя тоже.
Но она права. Нужно сделать это, пока она не ослабла еще больше от недостатка сна.
Я нерешительно подхожу к бассейну. Когда опускаюсь в воду, она оказывается теплой, и я вдруг понимаю, что Лейла попросила меня вчера включить подогрев не для того, чтобы мы могли поплавать, а ради этого момента.
Мы неотрывно смотрим друг другу в глаза, пока я подхожу к ней.
Когда мы встречаемся в середине бассейна, мне приходится закрыть глаза, потому что я наконец вижу тень страха в ее лице. Обхватив меня руками за поясницу, она прижимается лицом к моей груди.
— Я знаю, что ты не хочешь это делать, Лидс. Но я хочу вернуть свою жизнь. Мне нужно ее вернуть. — У нее дрожит голос. — Всякий раз, когда мне приходится покидать собственное тело, у меня будто сердце разбивается.
Я целую ее в макушку, но ничего не говорю в ответ. Не смог бы заговорить, даже если бы захотел. В горле встал ком от страха.
— Послушай меня, — обращается Лейла, ловя мой взгляд. — Мне придется дать Сейбл овладеть телом. Лучше, если она будет напугана и сбита с толку, когда ее сердце остановится. Потому что я буду наготове.
Она права. У Лейлы будет преимущество, если она переждет в стороне.
— Как только я покину тело, Сейбл будет паниковать, едва очнется и увидит, что оказалась с тобой в бассейне. Тогда ты все сделаешь. Погрузишь ее под воду и будешь держать, не давая вынырнуть и глотнуть воздуха, какой бы сильный страх или вину ты ни испытывал.
Я представляю, каково будет Сейбл. Даже не понимать, за что ее топят. Она будет в ужасе. Будет сопротивляться. А мне придется второй раз убить Сейбл, не обращая при этом внимания на то, что топить я буду тело Лейлы.
— Эй, — зовет Лейла нежным голосом, полным сочувствия. Она смотрит на меня так, будто точно знает, о чем я думаю. Она всегда знает. Понимает мои мысли так, будто они шепотом звучат в ее голове, едва сформируются в моей. — Ты не отнимаешь жизнь Сейбл, Лидс. Ты спасаешь мою. Ты справишься.