Лейла

Гувер Колин

Именно с такой стороны мне нужно взглянуть на ситуацию, чтобы продолжать. Это вопрос воздаяния по заслугам. А не морали.

— Хорошо. Ты права. Я справлюсь. Мы справимся.

— Хорошо. Ладно. — Лейла набирает воздуха в грудь, делая судорожный вдох, омраченный страхом. — Ты готов?

Я категорично мотаю головой, ведь разве можно быть к такому готовым? Я беру ее лицо в ладони, и мы встречаемся взглядом. Она напугана. У нее дрожат губы. Я чувствую, как дрожат ее пальцы, когда она опускает

ладонь мне на грудь.

Я обязан сделать это ради нее. Она была вынуждена провести слишком много времени в одиночестве, дожидаясь того, кого даже не помнила. Я прижимаюсь лбом к ее лбу, и мы закрываем глаза. Оказавшись так близко к ней, я ощущаю несокрушимую связь, которую неспособна разрушить даже смерть. Мы связаны вместе навсегда, и если я не справлюсь, если потеряю ее, эти узы удавкой будут сжимать мое сердце, пока оно не перестанет биться.

Я целую ее. Целую жадно и не хочу прекращать, ведь вдруг мне больше никогда не доведется ее целовать?

Я целую ее, пока не ощущаю вкус слез. Ее и моих.

Целую, пока она не вынуждает меня остановиться.

Она упирается лбом мне в грудь и печально вздыхает.

— Я люблю тебя, — говорит она.

Заключив ее в крепкие объятия, я прижимаюсь щекой к ее макушке.

— Я люблю тебя, Лейла.

— Спасибо, что нашел меня, — шепчет она.

И исчезает.

Я обнимаю уже не Лейлу, а Сейбл. Ощущаю перемену по тому, как она дергается в моих руках, а потом поднимает голову от моей груди и смотрит округлившимися глазами.

Я зажимаю ей рот рукой, прежде чем она успевает вскрикнуть.

Быть может, я черпаю силы в ненависти к Сейбл или же мной движет желание вернуть Лейлу, которое сильнее потребности дышать, но я делаю это. Толкаю ее под воду. Мне приходится задействовать все свое тело, чтобы удерживать ее под поверхностью. Я зажимаю ее между ног. Впиваюсь пальцами в ее волосы.

Она бьется под водой… царапает мои руки и грудь. Пытается выбраться любым способом, чтобы глотнуть воздуха, но лишь кричит под поверхностью, быстро наполняя легкие водой.

Я устремляю взгляд в небо, потому что тут же все прекращу, стоит мне посмотреть на нее. Не смогу смотреть в лицо Лейлы и продолжать делать то, что делаю. Но, даже зная, что глазами Лейлы на меня смотрит Сейбл, боюсь, что посмотрев в них, я увижу лишь перепуганную Лейлу. Я зажмуриваюсь и усиливаю хватку.

Я жду, жду и жду, когда она перестанет сопротивляться. Кажется, это никогда не закончится. Считаю секунды, удерживая ее под водой. Я дохожу до ста восемнадцати, когда она, наконец, прекращает борьбу.

Но даже в тот момент, когда я подумал, что все закончилось, она царапает меня снова, пытаясь пальцами нащупать спасение.

Она хватает мое левое запястье и слабо его сжимает.

А потом… я ничего не чувствую.

Крики под водой стихли на несколько секунд. Ее волосы начинают выскальзывать

между моих пальцев. Я не открываю глаз и не дышу, пока не убеждаюсь, что в ее легких не осталось воздуха. Затем медленно опускаю взгляд.

Волосы закрывают ее лицо, и я смахиваю их в сторону. Ее глаза открыты, но не смотрят на меня. Они вообще никуда не смотрят. Ни на чем не сфокусированы. В них нет жизни.

В этот миг меня захватывает паника.

Я тащу ее из воды, пока голова не оказывается над поверхностью, и становится очевидно, что Сейбл больше нет в ее теле. Но в нем нет и Лейлы.

Из горла вырывается вопль, едва я вижу безжизненные глаза Лейлы. Ее руки безвольно свисают по бокам. Крепко обхватив, я тащу ее к лестнице у неглубокой стороны бассейна.

— Аспен! — кричу я. — На помощь!

На деле оказывается почти невозможно переместить ее так быстро, как я себе представлял. Ее ноги волочатся по ступеням, потом по бетонному бордюру. Уложив ее наконец на спину возле края бассейна, я хватаю телефон. Набираю 911.

— Аспен! — кричу я. Начинаю проводить сердечно-легочную реанимацию, как показывала Лейла, но мне кажется, что я все делаю неправильно.

Телефон валяется рядом со мной. Когда оператор берет трубку, я выкрикиваю адрес, пытаясь в то же время вернуть Лейлу к жизни.

Пять минут.

Все, что у нас есть.

— Пять минут, — шепчу я. У нее посинели губы. Кажется, в ней нет ни капли жизни. Мне срочно нужна Аспен, потому что я сомневаюсь, что делаю все правильно.

Но я не хочу оставлять Лейлу.

— Аспен! — кричу я снова.

Не успеваю я полностью произнести ее имя, Аспен опускается на колени рядом со мной.

— Отойди! — кричит она, отталкивая меня в сторону. Я падаю на спину и смотрю, как она поворачивает Лейлу набок, чтобы освободить дыхательные пути. Затем она снова кладет ее на спину и начинает массаж сердца.

Чед тоже пришел. Он подбирает мой телефон и разговаривает с оператором скорой помощи. Я обхожу Аспен и наклоняюсь над Лейлой, бережно обхватывая ее голову.

— Ты сможешь, Лейла, — молю ее я. — Прошу, вернись. Пожалуйста. Я не справлюсь без тебя. Вернись, вернись, вернись.

Она не возвращается. Также безжизненна, как и в тот миг, когда я вытаскивал ее из бассейна.

Я плачу. Аспен плачет.

Но Аспен не бросает попытки спасти ее. Делает все, что может. Я пытаюсь помочь, но от меня никакого толка.

Кажется, что прошло уже гораздо больше пяти минут.

Кажется, прошла чертова вечность.

Однажды меня уже посещала мысль, что каждая проведенная с Лейлой минута наполняется особым значением, но никогда прежде эти минуты не значили для меня больше, чем в этот миг, когда мы пытаемся спасти ее жизнь.