Лэйси из Ливерпуля
Шрифт:
Этого Джон уже не мог вынести.
— Немедленно сними их! — зарычал он. — Ты никуда не выйдешь в этих чертовых туфлях и платье. И в ресторан мы тоже не пойдем. В сочельник мы останемся дома, как делаем всегда.
Взгляд ее выражал скорее интерес, чем гнев.
— Что с тобой происходит? Неужели я сделала себе новое лицо только для того, чтобы ты один смотрел на него? Или я должна остаток жизни провести взаперти, чтобы доставить тебе удовольствие?
— Раньше тебе хватало и этого.
— То было раньше. — Ее лицо стало серьезным. — Я была вполне счастлива, но ты убедил
В ее последнем замечании было много правды. С самого начала это была его идея, и теперь результат ее воплощения возмущал его, заставляя обижаться и негодовать. Как обычно, гордость помешала ему выразить свои подлинные чувства.
— Я иду спать, — буркнул он. Джон уже взялся за ручку двери, когда Клэр негромко окликнула его. Он обернулся к ней — она с жалостью смотрела на него.
— Я очень благодарна тебе за все, что ты для меня сделал, — тем же негромким, мягким голосом произнесла она, — хотя отдаю себе отчет, что тобой двигали эгоистические побуждения. Было время, когда ты не посмотрел бы на меня и нога твоя не переступила бы порога «Аркадии». Но ты сделал это, мы встретились, и эти годы были самыми счастливыми в моей жизни.
Она показала рукой на стул, и он вернулся в комнату и сел. Джон вдруг почувствовал, что сейчас она скажет что-то очень важное, и у него похолодело в груди.
— Я полюбила тебя, — продолжала она, — хотя и подозреваю, что ты никогда не любил меня. Не перебивай, пожалуйста, Джон, — властно произнесла она, когда он попытался возразить. — Позволь мне договорить до конца. Если бы ты по-настоящему любил меня, то никогда не повел бы себя так. Ты бы стремился, чтобы я была счастлива, а не презирал меня, Джон. — Она облокотилась о стол и пристально посмотрела на него. — Мне хочется, чтобы мы состарились вместе, но я не потерплю унижения и не стану узницей в собственном доме.
— Но… — начал было он, но Клэр не дала ему сказать.
— Если ты и дальше будешь оставаться таким же подозрительным, если будешь следить за каждым моим шагом, то я заберу детей и уйду, потому что ты делаешь нашу жизнь невыносимой. И причина не только в этом, — жестко сказала она. — Я уйду до того, как ты отправишься в какое-нибудь место вроде «Аркадии», найдешь себе женщину, с которой не будешь чувствовать себя ущербным и униженным, и закончишь тем, что предашь меня, как ты предал Элис.
Где же он? Кора не находила себе места от волнения. Было уже два часа ночи, и Морис еще никогда не уходил из дома так надолго. От храпа Билли дрожали стены. Из-за его храпа она в последние годы стала спать в отдельной комнате. Билли не возражал. Иногда она удивлялась тому, что он вообще приходит домой. Наверняка его манили теплая постель и горячая еда, но уж никак не жена.
И теперь по той же самой
Было время, когда она готова была плакать и рвать на себе волосы из-за того, что все обернулось таким вот образом, но она не привыкла давать волю слезам и не была уверена, что знает, как это делается.
Кора в раздражении металась по комнате, беря в руки то одну, то другую безделушку, созерцание которых доставляло ей раньше столько радости, а теперь оставляло равнодушной. Какой смысл иметь красивые вещи, любоваться которыми ей предстояло в одиночестве? На кого она произвела впечатление своим домом на Гарибальди-роуд, который был намного лучше их старого жилья на О'Коннел-стрит? Ни на кого.
Должен был существовать кто-то, кому она могла бы похвастаться им, — друзья, родственники, но друзей у Коры никогда не было, а своих единственных родственников, Лэйси, она в последний раз видела много лет назад. Сегодня Маив Лэйси исполнился двадцать один, и сегодня же состоялась ее помолвка. Может, и Морис был там, на праздничной вечеринке. Он продолжал дружить с Элис и ее детьми, несмотря на холодное неодобрение матери.
Она услышала о вечеринке от соседок. Кора обычно делала покупки на Марш-лейн, так что ей не составляло особого труда быть в курсе последних новостей о семействе Лэйси. Она знала, что Элис готовилась взять в аренду парикмахерскую Глории, а Кормак получил на экзаменах такие отметки, что, вероятно, ему открывалась прямая дорога в университет.
В замке входной двери повернулся ключ, и в коридор, пошатываясь, ввалился Морис.
— Где ты был? — требовательно спросила Кора. «Да он пьян», — подумала она.
— На вечеринке, мам. Классно провел время.
— У Маив Лэйси?
— Да. Я собираюсь скопить на радиолу, куплю себе несколько пластинок. У Фионы есть несколько штук, просто потрясающие. Элвис Пресли.
— Я куплю тебе радиолу, — сказала она. Брать деньги из банка будет, конечно, жалко, но она часто покупала сыну всякие вещи в надежде заполучить его обратно, правда, не такие дорогие, как радиола.
Она с радостью заметила, как его лицо просияло благодарностью, хотя лучше бы он поцеловал ее.
— Спасибо, мам, — ответил он. — Я иду спать. Завтра посплю подольше, а на мессу пойду к обеду.
— Я принесу тебе чай около половины двенадцатого, — пообещала Кора. Она смотрела, как он, поднимаясь наверх, перепрыгивает сразу через две ступеньки. Он пошел в своего отца и был таким же привлекательным, но, похоже, станет самым большим разочарованием в ее жизни. Откуда ж ей было знать заранее?