Лейтенант империи. Часть первая
Шрифт:
— Умница, ты знаешь, что надо сделать, — улыбнулся Великий князь, но, как мне показалось, слегка натянуто.
Елизавета вновь повернулась ко мне. Расправила на коленях складки платья, уставилась в пол и, слегка пожевав губами, громко прошептала:
— Ваше благородие, Вы согласны… позволить вас обследовать на обозначенных условиях?
Ха! Конечно же нет!
Она ждала ответа, не поднимая глаз.
Я набрал воздуха, и только хотел озвучить свой отказ, как пересёкся взглядом с Великим
Не было приказа. Не было ультиматума. Только просьба. Немая просьба согласиться.
— Да, — сдулся я, выдыхая.
Михаил Владимирович благодарно кивнул, а Елизавета вскинула голову, некрасиво улыбнулась одним лишь уголком губ и припечатала:
— Тогда запрещаю вам с этого момента пользоваться индексом.
Глава 3
Над ухом, словно пуля просвистела, а рядом взорвался снаряд. В голове моментально застучали молотки. Грудь распёрло домкратом возмущения.
Как это не пользоваться индексом?! Да как я вообще буду без внутренней силы?!
Такой запрет — это….
Это… как собаке запретить всё обнюхивать!
Как рыбе запретить плавать….
Как птице запретить летать!
Это….
Как моряку после дальнего рейса запретить миловаться с женой. Положить их в одну койку, но касаться друг друга нельзя! Вот!
Захотелось вскочить с дивана и высказать всё, что пришло в голову. Отправить эту Лизу по известному веками адресу. Туда, где полно народа и, скорее всего, уже нет свободного места…. Но я промолчал.
Не знаю, что именно удержало меня от взрыва. Уважение к великому князю или то, что кричать на женщин нельзя, а возможно и всё вместе. Неважно на самом деле.
Главное то, что я смог взять себя в руки, успокоиться и заметить не только ехидное довольство на лице этой Лизы, но и её холодный, расчётливый взгляд. Взгляд, с которым биолог наблюдает за насекомыми, а удав за жабой.
Да чтоб тебя. Провокаторша из невесомости. Пригрел змею по просьбе, называется. Легко с ней не будет. Это точно. Но ничего. Отказаться уже не смогу, остаётся сохранять достоинство и устанавливать свои правила. Не зря же Михаил Владимирович меня главным поставил. И начну я прямо сейчас.
Незаметно вздохнул, устроился на диване удобнее и ровным голосом спросил:
— Почему?
Выражение лица этой Лизы изменилось сразу же. Она скривилась, как от лимона, а в её взгляде я прочитал досаду. Но долго праздновать победу не получилось. Девушка собралась, чему-то кивнула и спокойно ответила:
— Иначе вы станете инвалидом, лейтенант. Никому не нужной отработкой. Мусором….
— Лиза! — воскликнул Михаил Владимирович.
— Ну не врать же мне ему, — потупилась девушка.
С трудом достигнутое самообладание пошло трещинами и грозило осыпаться
Выдох и вопрос:
— Почему?
— Потому что, обладая потенциалом взрывного развития в плане индекса, вы слишком интенсивно пользовались силой, — с интонациями, будто с идиотом разговаривает, стала объяснять девушка. — Ваша аура почти до конца замкнулась, а это значит, что развиваться она будет только вширь, без новых направлений и возможностей. Ещё чуть и вы, лейтенант, сами себя кастрируете.
— Лиза!
— Медицинский термин, что такого-то? — снова потупив глазки и наигранно смутившись, удивилась девушка, и тут же добавила: — говоря проще, индекс, может и подрастёт, но о владении новыми техниками придётся забыть. — Она подняла голову и остро на меня глянула, — никаких огненных шаров, молний, и прочего. Будете улучшать только щиты и телекинез, когда ваши сослуживцы пойдут дальше, станут сильнее. У вас же остановится продвижение по службе. Из-за этого разовьётся зависть. Воля ваша станет мягкой и податливой. Интерес к флоту исчезнет. Возможно, совершите само….
— Лиза!
— Я просто рассказываю пациенту о последствиях, — девушка ещё раз опустила глазки долу. — Он должен знать, чем это грозит….
Договорить она не успела. Я подпустил в голос иронии, скепсиса, и задал новый вопрос:
— Если всё так плохо, и почти свершилось, разве может кто-то это исправить? Исходя из ваших же слов, шансы упущены. Я, конечно же, на всякий случай проконсультируюсь у сторонних специалистов, но лучше смирюсь, и буду пользоваться известными приёмами, чем совсем откажусь от силы.
Пока мои слова доходили до этой Лизы, а заметно это было по степени приоткрытия рта и появлению пунцовых пятен, я удостоился одобрительного кивка от великого князя, и сам собрался с силами для новой атаки.
— Тем более, с одним таким «инвалидом» я знаком лично, при индексе за пятьдесят он отлично себя чувствует и в ближнем бою не знает равных. Так что, ничего страшного не произойдёт.
Великий князь снова одобрительно кивнул и посмотрел на внучку.
— Что скажешь, Лизонька?
Девушка посмотрела на него, на меня, снова на него. Закрыла рот. Крепко поджала губы и напряглась всем телом.
Несколько секунд показались мне вечностью. Но вот она пришла к каким-то выводам. Её руки расслабились, плечи поникли, а во взгляде мелькнуло что-то близкое к раскаянию.
— Извините, лейтенант, — произнесла она тихо, искоса бросая взгляд на великого князя, и, не дожидаясь моего ответа, продолжила: — конечно же, Вам не придётся отказываться от индекса полностью, я только прошу развивать внутреннюю силу под моим контролем.