Лейтенант империи. Часть первая

Четвертнов Александр

* * *

Альберт Викторович появился через сорок минут. И не один.

— Ростислав Драгомирович, Вы продолжаете меня удивлять, — произнёс Разумовский старший, входя в гостиную следом за слугой. — Господа, — он кивнул моим бойцам.

— Евгений Аскольдович, — я ответил на его кивок, — не ожидал Вас увидеть.

Хорошо ещё, мы успели всё проверить и переодеться, а то бы его удивление стало ещё больше.

— А я Вас ожидал, — улыбнулся Разумовский, — как раз на доклад к его императорскому

высочеству приехал и собирался Вас пригласить, а тут Альберт Викторович мимо проходил.

— Великий князь рекомендовал привлечь Евгения Аскольдовича к решению… — Альберт Викторович замялся, подбирая слова.

— Досадного инцидента, — помог ему Разумовский и, усмехнувшись, посмотрел на простынку, — я так понимаю, это наш клиент? Ну, рассказывайте, зачем вы его убили?

— Не виноватые мы, он сам пришёл, — ответил я на его шутку (это же шутка была, да?). — Тело обнаружил старший матрос Байрачный. Гвардеец лежал на стульях именно в таком положении.

— Что ж, посмотрим, — Разумовский прошёл через комнату и откинул ткань с трупа, — вспомним молодость, так сказать.

Он достал из кармана тонкие медицинские перчатки. Натянул их на руки и приложил палец к шее покойного. Постоял так несколько секунд и склонился ухом к лицу гвардейца. Затем повернулся, принюхался и, оттянув нижнюю челюсть мертвеца, осмотрел его рот.

— Что ж, он мёртв, — резюмировал Евгений Аскольдович, ковыряясь пальцами в глотке гвардейца.

Гадел с Гвоздём переглянулись после слов Разумовского, и это не скрылось от его глаз.

— Всегда начинаю с проверки, — пояснил он, — а то бывают случаи, знаете ли.

— … — пискнул в углу Фея, но никто не обратил на него внимания.

Вместо этого Анджей указал на креветку в руках главы тайной канцелярии:

— Его отравили?

— Возможно, — Разумовский расстегнул китель покойного и принялся осматривать тело, — более точно скажу после экспертизы.

— У нас анализатор есть, — вспомнил я про Гусара.

— Не помешает, — Разумовский достал из кармана штанов гвардейца две склянки и сложенный листок бумаги, который тут же развернул, и вчитался.

— Я здесь, — не успел я позвать Мишу, как он сам зашёл в комнату с упаковкой галет в руках, — обо мне говорили?

— Проверь, пожалуйста, все блюда на яд, — попросил я, наблюдая, как шевелятся брови, и морщится лоб Разумовского.

Со стороны могущественный глава тайной канцелярии походил на школьника, который заучивает стихотворение. Он опустил руку с запиской, а его губы продолжали шевелиться, как будто он проговаривал что-то про себя. Аж интересно стало, что там такого написано, что он так задумался? Но я не рискнул спрашивать. Сам расскажет.

— Всё проверил, — отчитался Миша, отходя от стола.

— Позвольте, угадаю, — Разумовский вынырнул из размышлений и сфокусировал на нас взгляд, — яда нет, даже в креветках.

— Так точно, — кивнул Миша.

— Тогда, будьте

любезны, проверьте ещё и это, — Евгений Аскольдович протянул обе склянки и добавил, когда Гусар к ним потянулся: — только в моих руках, либо наденьте перчатки.

— Хорошо.

Миша не стал ничего одевать и поочерёдно ткнул прибором в каждую ёмкость. Анализатор мигнул пару раз и выдал экран загрузки.

— В одном Лиловый Скороспел, — зачитал Гусар, — в другом противоядие.

— Любопытно, весьма любопытно, — протянул Евгений Аскольдович.

— Я думал, Скороспел запрещён и уже не растёт в Питере, — Миша сцапал со стола оставленный им же бутерброд и откусил сразу половину.

— Так и есть, капрал, — кивнул Разумовский и прошёл к пульту управления климатом, — в горах постоянно обрабатывают почву химией, а это, видимо, старые запасы.

Он нажал несколько кнопок на панели, и в ней открылся маленький люк. Совсем маленький, словно для пальчиковых батареек. Ну, или для склянки яда, раз уж Евгений Аскольдович запихнул туда одну.

— Капрал, и здесь проверьте, пожалуйста, — Разумовский вытащил склянку и застыл, дожидаясь Мишу.

— Противоядие, — выполнив просьбу, пожал плечами Гусар.

— Отлично, — расцвёл улыбкой Евгений Аскольдович и посмотрел на меня: — ну, что, Ростислав Драгомирович, тут всё очень интересно, и уже мне понятно. Пойдёмте, доложимся Михаилу Владимировичу. И да, — он замер около входной двери, — климатконтролем пока не пользуйтесь.

* * *

До приёмной великого князя мы добрались быстро и в полном молчании. Разумовский не спешил просвещать меня в своей версии случившегося, отговорившись, что эпизод укладывается в общую картину, и я скоро всё узнаю.

Тем самым он заставил меня пожалеть, что я сам не полез осматривать мёртвого гвардейца, а решил действовать по правилам. С другой стороны, его работа впечатляла. Сам я, конечно же, нашёл бы и лист бумаги, и склянки, но увязать всё в одно, да ещё и с системой увлажнения в климат контроле. Тут нужны знания и опыт, которых у меня нет.

Секретарь великого князя встретил нас равнодушным взглядом и кивком на вопрос «у себя ли шеф?».

Разумовский подошёл к массивной дубовой двери, из-за которой не доносилось ни звука. Сильно постучал и открыл створку.

— Женя, заходи скорее, — Михаил Владимирович посмотрел на нас, махнул рукой и вернул взгляд на собеседника. — Так что расстроил ты меня, Валентин. Заигрался ты в справедливость и отмщение.

Я не видел, с кем говорил великий князь. Мешала высокая грядушка гостевого кресла. Потому не смог оценить его реакцию на холодный тон, от которого у меня мурашки побежали. А я только порог переступил.

— Прошу простить, Ваше императорское высочество, — раздался знакомый голос, лишённый эмоций, — всё шло по плану, а это досадное отклонение я исправлю, внесу коррективы.