Лейтенант из будущего. Спецназ ГРУ против бандеровцев
Шрифт:
– Гранатен! – намекнула Катрин.
В полсекунды все перевалились за забор, во дворе ухнула «лимонка». Опергруппа и пленник обрушились на тротуар, на улице строчили автоматы-пулеметы, отвечал из-за угла ППШ Васи…
– Уходим! – закричала Катрин, подхватывая пленника и вырывая у товарища переводчика свою законную винтовку. – Туда!
Перебежали переулок, Василий, пригибаясь, тоже драпал. Лязгали за углом гусеницы, кричали в складском дворике немцы. Экий у них боевой энтузиазм, однако…
Опергруппа отступила за сомнительное прикрытие сетчатого
– Руки ему вяжи. Где веревка? – парни уткнули добычу мордой в траву, возились.
– Стоп! – Катрин сорвала с пленника просторную пятнистую парку, набросила веревочную петлю на кисти, затянула – Визе замычал. – Василь, выжидаешь, буксируешь красавца к броневику. Дотащить любой ценой и в целости. Мы фрицев оттянем.
– Так я… – заикнулся сержант.
– Пасть фрицу заткни, – Катрин бросила перевязочный пакет. – Выполнять!
…Вдоль забора и обратно через проулок – из-за угла уже выворачивал громыхающий «ганомаг»…
– С ходу, Жека!
Одновременно взлетели на забор склада – с бронетранспортера хлестнула очередь, расщепила доски под ногами. Сваливаясь на груду подгнивших плах, Катрин увидела егерей во дворе – согнувшиеся над раненым товарищем, солдаты оборачивались к беспокойному забору. Габаритная самозарядка никак не хотела слушаться хозяйку…
…Распластавшийся на гвоздистых плахах, Женька лупил из ТТ, как в тире – сшиб двоих, третьего Катрин завалила из наконец-то подчинившейся «светки»…
…Кричал раненый у дверей, в ужасе пытался отползти – Катрин, держа его на прицеле, прошипела тов. переводчику:
– Нацепляй и соответствуй.
Земляков, лежа за грудой досок, поспешно влезал в немецкую парку и неинтеллигентно сквернословил…
– Пошли, – Катрин пятилась к углу двора и пихала «подконвойного» товарища, тот, припадая на обе ноги и держа пятнистые руки за спиной, ковылял и вскрикивал «майн гот». Переигрывает, дубина…
Дали себя рассмотреть, и довольная старший сержант выстрелом свалила немца, выглянувшего со склада – налезли уже туда с улицы. Выбив доску в углу забора, остатки опергруппы покинули гостеприимную складскую территорию…
– Придется через улицу, – прохрипела Катрин…
Опергруппа/младший лейтенант Земляков. 12:32
…Мамой у нее Импровизация, а папой – Парадокс. Неудивительно, что дочь у них уродилась шалее некуда…
…По узости меж заборов выскочили прямиком на улицу – до ближайшего танка метра три. Собственно, «пантера» от следующих машин и пеших немцев и заслонила. Нырнули между танком и кормой «Ганомага» – Катрин почти в упор застрелила обернувшегося с бэтээра немца. Пробегая перед танком, Женька встретился взглядом с изумленным стрелком-радистом – торчала из люка голова в засаленной пилотке набекрень. Рука Землякова сама вскинулась – пуля ТТ пронзила лоб немца, на выходе густые брызги окропили пыльную броню…
– Левее!
Повинуясь,
– Давай, давай!
Катрин на ходу зашвырнула гранату назад: на улицу, в крики и рев двигателей за увитым вьюнком забором…
…Сзади вжучили из десятка стволов, но резвых беглецов уже дом заслонял. Взрыв гранаты, треск пулеметов, вопли…
– С дома добавим, и ходу. Снизу страхуй, – Катрин вспрыгнула на приставную лестницу, кошкой взметнулась на крышу пристройки, что торчала в глубине двора.
– От подстрахуя слышу, – проворчал рассудительный Земляков, приседая за бочкой. Двор уже следующий, до улицы двадцать метров, дома отделяют. Удирать есть куда – за штакетником заросший сад, правда, тесноватый…
Женька успел наметить пути отступления и вставить в «токарев» свежий магазин. На улице продолжали вполне солидно воевать, внезапно глухо ухнуло 7,5-сантиметровое орудие «пантеры», земля вздрогнула, бочка плеснула на товарища переводчика теплой водицей. Женька потер ладонью шиворот – пальцы на левой руке по-прежнему болели, да еще и вроде бы порядком отекли…
Застучала с крыши СВТ – снайперша, не скрываясь, разрядила магазин и, судя по хрусту лестницы, решила вернуться на бренную землю. Перезаряжаясь, озабоченно признала:
– Шо-то не обращают внимание.
– Иным увлеклись, шалопутники эт… – договорить Женька не успел. На улице звонко и коротко лязгнуло, утробно вздохнуло, и над забором поднялось облако дыма – загорелось у немцев что-то механическое. Тут же забор зашевелился, начал широко выпячиваться в сторону порядком остолбеневшей опергруппы. Металлическая сетка и вьюнки лопнули, обнажив танковую корму – круша всё подряд, во дворик пятилась разворачивающаяся «пантера»…
Борьба с танками пистолетно-винтовочными средствами в задачи опергруппы не входила, посему пришлось драпать и довольно быстро. Тем более во дворе норовили укрыться и пешие егеря – кто-то здорово прижал немцев на Кульпарковской…
– …Я, пожалуй, сниму, – с трудом выговорил Женька, выпутываясь из немецкой парки.
– Давай, да и вообще нужно осмыслить, – Катрин присела на лавочку. Опергруппа очутилась где-то у Любенской улицы. Тесный двор замер, притих, бой вроде бы удалился дальше к югу. Там еще гавкали танковые орудия, но пореже.
Женька сел на облезлый образчик дворово-парковой мебели, задрал голову: опергруппу прикрывал двухэтажный угловой дом, над крышами, казалось, высоко-высоко, голубело небо и кружились птицы.
– Будем надеяться, дошел до наших Василий с этим хорьком поскакучим, – пробормотала Катрин.
– Резвый, – согласился Женька. – Как-то даже неожиданно. Еще сбежит, гадюка.
– Вряд ли. Каннутский узел намертво стягивает – только срезать получится.
– Слушай, может, это все-таки не Визе? Он же только врач, а этот индивид скользок до невозможности.