Лейтенант. Назад в СССР. Книга 8. Часть 1
Шрифт:
— Понимаю, ты не рад меня видеть… — вдруг произнес отец, когда мама звенела хрусталем в серванте. Он глядел на меня мрачным, внимательным взглядом. — Я попробую тебе все объяснить.
— Не нужно ничего объяснять! — я ответил это спокойно, но я явной обидой в голосе. Накопилось. Такое просто так бесследно не проходит и не важно, что я вел себя наивно. Чувства, они такие, особенно вкупе с эмоциями.
Сняв олимпийку и повесив ее на вешалку, я прошёл мимо него, отправившись в свою комнату.
В голове творилось, черт знает что, но главной мыслью был не факт его возвращения, нет… Откуда он взялся? Что произошло? В прошлой жизни он так и
— Сынок, у меня почти борщ готов, подождёшь минут двадцать?
— Конечно, ма! — я подошёл ближе, крепко обнял ее и на ухо спросил. — Мам, я что-то не понял! Что он тут делает?
Тут женщина чуть отстранилась, посмотрела в коридор, затем на меня. Улыбнулась. Видно было, что ей и радостно и неудобно одновременно. Да и подходящих слов, чтоб все правильно объяснить, у нее нет.
— Максим, а пусть он сам тебе все расскажет. Только выслушай, хорошо?
— Я с ним не то, что говорить, я его видеть не хочу! И ты знаешь, почему! Зачем ты его пустила? Как давно он тут? У него что, проблемы?
— Я здесь второй день, — он появился из кухни, глядя на нас сдержанным спокойным взглядом. Очевидно, что он все слышал. — И нет, сын… Нет никаких проблем. Мои проблемы вас уж точно больше никак не коснутся. Поговорим?
Я посмотрел на мать — та согласно кивнула, глядя на меня чуть ли не умоляющим взглядом. Это что получается, она его уже простила? За все то, что он сделал? Что бросил нас одних? Ну как так-то?
Я в этом плане куда более принципиален! И не потому, что сейчас так решил… В прошлой жизни у меня было предостаточно времени, чтобы все обдумать до мелочей! Только вот я даже представить не мог, что он когда-нибудь ещё вернётся в эту квартиру… Что же такого рассказал ей мой, так называемый, отец, раз она смягчилась? Раз изменила мнение!
— А смысл? — безразлично спросил я. — Мнение о человеке создают его поступки, а про твой поступок ничего хорошего сказать нельзя!
— Я знаю. Нет повода для гордости. И все же, давай поговорим. Только ты и я, а? Например, на балконе?
Мама закивала головой, как бы подталкивая меня к этому решению и я снова поразился — а чего это вдруг? Чего он ей наговорил?
Сухо кивнув, я отправился в зал, где был выход на балкон.
Здесь, в Ростовской области было прохладнее, чем в Припяти, несмотря на то, что та располагалась севернее. Вообще, вид на западную часть города Батайска не отличался красотой и какими-то природными особенностями. Город когда-то строился на болотах, вокруг него располагались заросли, которые уже слегка тронула осенняя желтизна. Не джунгли, конечно, но делать там было нечего. По сути, сейчас это можно было назвать остатками тех самых болот, которые ничего из себя не представляли — просто обширные участки желтеющего камыша, кривых ив и молодых тополей. Воздух был прохладный, в нем уже чувствовался запах опадающих листьев, прелости, влаги. Начало октября — осень в самом разгаре.
Отец вышел вслед за мной, прикрыл дверь.
— Сын, ты уже совсем взрослый… — вздохнув, начал он. — Тебе девятнадцать, а ты уже в Афганистане успел побывать… Это сильный поступок, я горжусь тем, каким ты вырос!
— Мне двадцать. И в декабре будет двадцать один. Ты даже не знаешь, сколько мне лет… — и тут меня прорвало. Хлынули эмоции. — Черт возьми, да ты вообще понимаешь, что натворил? Твой отъезд больно ударил по мне, по маме. Мне тогда было одиннадцать, это возраст, когда отец нужен
— Я отправлял вам деньги… — начал тот и осекся. Кажется, он хотел сказать совсем другое.
— Ты меня вообще слышишь? — повысил голос я. — Разве я говорил про деньги? Нам было нужно твое присутствие! Нужен был отец, который должен заниматься сыном, подавать пример, учить.
Тот тяжко вздохнул. Подумал несколько секунд, собрался с мыслями.
— Да, мне пришлось уехать. Но я этого не хотел. Однако так случилось, это вынужденная мера. Сначала я уехал в Ригу но там не срослось. Потом в Варшаву, где пробыл всего три месяца, а затем перебрался в Арктику. Да, пришлось. М-м… А скажи-ка, что ты обо мне знаешь?
— Ничего! — хмыкнул я, затем всё-таки добавил. — Мать как-то говорила, что ты журналист.
— Нет, я не журналист. Я работал с разного рода информацией на одном закрытом объекте, малоизвестного НИИ. Это касалось географических открытий на севере. Тут и геология и биология. Случалось, приходилось эту информацию защищать от чужих глаз и рук. Да и на холоде особо не…
— Ты что, был кем-то вроде консультанта? — перебил я. Я уже начал догадываться, что он мог отсутствовать по независящей от него причине. Подобных вариантов могло быть много, начиная от заключённых под стражу и до работы особых специалистов вне страны. Хоть в Африке, хоть в Антарктиде. Вопрос я задал достаточно простой и даже наивный.
— Нет, не совсем так… — уклончиво ответил тот. Видно было, что ему неудобно об этом говорить. — Но это уже и не важно. Мы работали со специалистами из Прибалтики, Польши, и даже США. Это государственный научный проект, а не какая-то ерунда. Я пробыл там несколько лет, хотя изначально все это не должно было длиться больше года. Я дослужился до заместителя начальника объекта. Связь с родными да и вообще, с «Большой Землей» была ограничена и строго контролировалась службой безопасности. Работа была сложной, в опасных условиях. Уехать раньше срока было нельзя. А… А недавно проект был закрыт и я покинул Арктику. Но возвращаться обратно в Союз я уже не стал, поскольку мне поступило очень интересное предложение, заниматься тем же самым, только уже не в СССР. Это большая удача. Я перебрался в ГДР. Теперь работаю с деловыми людьми, которые заинтересованы в том, чтобы сотрудничать в той же сфере…
— Почему! Ты! Нас! Бросил? — отделяя каждое слово, твердо спросил я, глядя ему в глаза. Сейчас я намеренно вел себя так, как и подобало возрасту. А сам понимал — он смотрел наперёд, при этом забывая про самое главное — про нас. Про то, что время-то шло.
— Сын, это сложно объяснить! — спокойно ответил отец. — Я не бросал. Такие обстоятельства. Нет, ты не подумай, я совсем не враг своей стране, ничего плохого не сделал. Ничего не воровал, не продавал. Я говорю как есть, просто мне не все можно говорить. Я не был ни в каких колониях, не был в местах лишения свободы, если ты об этом подумал. М-м… В семьдесят шестом году меня, как перспективного специалиста, отправили за границу, далеко на север. Уехал я туда не сразу, пришлось поездить, чтобы решить организационные вопросы. В какой-то момент все чуть было не рухнуло. Но в итоге все получилось. Я рассчитывал, что как только проект будет закрыт, быстро приведу дела в порядок и вернусь к вам. Но судьба решила иначе и все сильно затянулось.