Лейтенант

Amazerak

Телеграмма была отправлена лично Анной Васильевной. Она согласилась на переговоры, вот только место встречи назначила своё. Встретиться мы должны были утром следующего дня, но не здесь, а в посёлке, что находился между Арзамасом и Нижним Новгородом.

Я попросил у Вани машину. У него в гараже стоял старый отцовский паромобиль, который сейчас почти не использовался, и Ваня с готовностью предоставил мне его. Следующим утром, позавтракав, я отправился на встречу. С собой брать никого не стал, поехал один. Птахины не знали, кто прибыл со мной, и я хотел, чтобы так оставалось и впредь, пока я окончательно не уверюсь в том, что

род на моей стороне. Если же возникнут проблемы, я надеялся справиться самостоятельно.

Прибыл в посёлок. Машину оставил возле придорожной харчевни, дальше пошёл пешком. Нужный адрес нашёл быстро. Это оказался большой деревянный дом с каменным подклетом.

Минуту я стоял на перекрёстке и наблюдал за зданием, возле которого припарковались два новеньких чёрных паромобиля. До сегодняшнего дня я смотрел в будущее с надеждой, но когда ехал на встречу, невесёлые мысли вдруг одолели меня. И вот я стоял и думал, что ждёт меня внутри? И выйду ли я живым из этого дома?

Я сосредоточился, создав вокруг себя энергетическую оболочку, и пошёл...

Калитку открыл Андрей. Он кивнул в знак приветствия и провёл внутрь. У крыльца стояли ещё двое дружинников. Один мне показался знакомым, что не удивительно, учитывая, сколько времени я прожил в крепости Птахиных. Оружие у меня забирать не стали. Револьвер против высокоуровневых витязей – всё равно, что игрушечный пистолетик с пластиковыми пульками. Все это прекрасно понимали. Вот только Птахины не знали, что оружие у меня с собой не совсем обычное.

В сопровождении Андрея я вошёл в горницу. За большим столом, посреди которого стоял самовар, сидели двое и попивали чай. Дородную женщину в брючном костюме я узнал сразу – это была Анна Васильевна. А вот мужчину я, кажется, видел впервые. Я поздоровался с ними, как с равными, не кланяясь.

– Ну здравствуй, Михаил, присаживайся, – сказал Анна Васильевна, изображая простоту и радушие, которые совершенно не вязались с её образом и с тем, что я о ней знал. – Давненько мы не слышали о тебе. Никак из-за моря к нам пожаловал? Видимо, важные дела появились, раз решил на Родину вернуться? Чаю может, с дороги-то?

– Спасибо, не голоден, – ответил я сухо. Запанибратский тон регентши мне не нравился, было в нём что-то настораживающее. – Да, кое-какие дела появились. Поэтому я и просил вас о встрече.

– Что ж, как хочешь. Тогда приступим к делу, не будем тратить время. Излагай, что хотел.

– Речь пойдёт о вашем наследнике, – сказал я. – Полагаю, вас не очень устраивает то, что он до сих пор находится в заложниках у Барятинских?

– Ситуация с моим сыном и правда сложилась скверная после той злополучной битвы, – согласилась Анна Васильевна. – Но ты же не так просто завёл об этом разговор? Наверное, предложение какое-то имеется?

– Да, у меня есть к вам предложение. Как вы знаете, титул главы рода Барятинских принадлежит мне по праву старшинства. И как бы к этому не относилась семья, я намерен вступить в наследство. Так же я считаю вражду между нашими родами бессмысленной. Она – всего лишь недоразумение, произошедшее по прихоти моего безумного деда, и мне жаль, что так случилось. Я намерен вернуть прежние отношения между Птахиными и Барятинскими. И первым шагом к этому станет освобождение наследника.

– И для этого мы должны помочь тебе получить титул главы рода? – прямо спросила Анна Васильевна.

На губах её заиграла лёгкая

усмешка, и мне стало ясно, что регентша не воспринимает мои слова всерьёз. Она смотрела на меня, как на неразумного подростка, а я не мог понять, что я сделал не правильно. В голове вихрем завертелись мысли и догадки. Очевидно было одно: план рушится буквально на глазах. Птахины не собирались договариваться со мной. Они приехали не для этого.

Ответ Анны Васильевны расставил всё по местам.

– Понимаешь, Михаил, – сказала регентша, – в настоящий момент твоё предложение нам неинтересно. Ты опоздал. Мы уже давно вели переговоры с Барятинскими по поводу освобождения Александра, и вот буквально вчера нам удалось придти к согласию. Сейчас наследник находится в нашем родовом поместье в целости и сохранности, и конфликт с Барятинскими исчерпан. Как ты и сказал, наша вражда – лишь недоразумение, и нынешний глава род это прекрасно понимает.

Это был сокрушительный удар. Картонный домик моих планов смялся под тяжёлым сапогом реальности. Я опоздал. Всё уже решили без меня. Теперь ни Птахиным, ни Барятинским я был не нужен.

– Но законный наследник Барятинских – я, – предпринял я последнюю отчаянную попытку склонить регентшу на свою сторону, – а вы договариваетесь с кем-то за моей спиной. Как же так получается? Или вы до сих пор считаете меня изгнанным, несмотря на то, что я одержал победу над витязем седьмой ступени? Боюсь, вы много теряете, идя на поводу самозванцев. Если хотите дружбы с Барятинскими, вы должны подумать о последствиях вашего решения, ведь рано или поздно я получу назад свои права. И кроме того, вы вернули сына, но ваша племянница, смею напомнить, всё ещё у меня.

– Елизавета? – Анна Васильевна вскинула брови. – Ах, да, точно. Она же с тобой бежала. Знаю, знаю. Но её судьба нас больше не волнует: мы изгнали её.

Мои слова не произвели должного эффекта. Птахиным было плевать на мои доводы. Я для них – никто, пустое место, которое явилось непонятно откуда и теперь качает права, не имея за собой никакой силы. Я ничего не мог им предложить, да и надавить не мог. Это был провал.

– Что ж, – вздохнул я, стараясь не показать своего смятения. – Это ваше решение. Надеюсь, когда мы встретимся в следующий раз, вы заговорить иначе. Ну а сейчас вынужден откланяться, – я поднялся.

– Следующего раза не будет, – раздался за спиной голос.

Я обернулся. Передо мной стоял высокий мужчина с тонкими длинными бакенбардами, одетый в короткий тёмно-синий китель, похожий на те, в которых витязи выходили на бой. Я сидел спиной к двери, и даже не заметил, как этот человек в горницу вошёл.

– Здравствуй, племянник, – проговорил мужчина, смерив меня высокомерным взором. – Не ожидал? Думал, мы оставим безнаказанным твои преступления?

И тут я всё понял. Получив моё сообщение, Птахины договорились с Барятинскими выдать меня в обмен на своего наследника. За этим-то они назначили мне встречу! Я оказался в ловушке. Такой вариант не просчитали ни я, ни Союз. Вот только зачем? Птахины не простили мне убийство боярина Дмитрия? Но ведь в нём участвовал не только я, но и представители младшей ветви, с которой Анна Васильевна заключила мир. На Птахиных надавили Барятинские? Или, может, регентша воспринимала меня, как чужака и не хотела, чтобы я дорвался до власти? Так или иначе, единственный мой гипотетический союзник перешёл на сторону врага.