Леж Юрий
Шрифт:
Внимательно поглядев в глаза Махи, Хромой удовлетворенно хмыкнул, будто увидел в них то, что и ожидал, и деловито посоветовал:
– Вот теперь можешь и спать валиться, все равно кусок в горло не полезет, завтра утром, пораньше, встанешь, да и поешь за два раза сразу. Это всегда так после пустоши...
...В тесной комнатке уже было совсем светло, когда он растормошил самых больших любителей поспать: Парфения в дальнем углу и Таньчу, оставленную Микой досыпать на общем для них лежбище из кусков поролона. За собственную сонливость и девка, и парнишка были наказаны спешным проглатыванием едва ли не на ходу не разогретой тушенки и запиванием ее соком из своих фляг. Уже успевшие неторопливо,
Шли недолго, но тяжело, хуже, чем по развалинам; будто вспаханная асфальтовая мостовая заставляла все время сбиваться с ноги, перешагивать трещины и вывороченные комья застывшего битума, да при этом еще и внимательно смотреть под ноги, поэтому тот миг, когда из-за угла дома открылся вид на Мост Маха позорно прозевала и поняла, что они пришли, только подняв голову и оглядевшись.
Маха никогда еще в своей городской жизни не видела таких грандиозных сооружений, да и саму Реку, угрюмо стоящую в бетонно-гранитных берегах она увидела первый раз в этой жизни. Мост походил на огромный двухъярусный дом, поставленный поперек реки на могучие бетонные опоры причудливой фантазией какого-то сверхъестественного существа. Может быть, именно про него, существо это, и говорили старики "бог" или "господь", вспоминая остатки забытых с годами ритуалов древней религии?
Добытчики расположились в нескольких сотнях метров от Моста, оглядывая смутно освещенный зев главного входа, в котором исчезали ржавые рельсы метро, выныривающие из тоннеля, расположенного как раз неподалеку от остановившихся добытчиков. Повыше этого входа открывался второй, для проезда обычных автомобилей, но добраться до него было сложнее: специальная эстакада, ведущая от наземных дорог ко второму ярусу моста, рухнула много лет назад, и сейчас только бетонные, массивные, но изрядно раскрошившиеся основания-колонны указывали на то место, где она когда-то находилась.
Едва остановившись, Маха привычно уже подставила плечо, на которое оперся Хромой, наблюдая за входом на мост и тихонько, будто бы про себя, похмыкивая. Оглянувшийся на них Мика хотел что-то спросить, но, видимо, передумал и тоже пристально стал вглядываться в слабо освещенный зев входного тоннеля. И, как всегда, заторопился в ненужное время только Парфений.
– И чего встали-то?
– заворчал он.
– Пошли бы, что ли, уже... а то так и до вечера простоим, на одном месте...
– Не суетись, - посоветовал ему Хромой, то ли ленясь рассказывать о своих планах и наблюдениях, но, скорее, что-то высмотрев на мосту из того, чего не увидели остальные подельники.
– Вот сунешься туда не во время, тогда и совсем спешить никуда не надо будет.
– А чего это не надо будет?
– не понял простого намека Парфений.
– А покойникам спешить некуда, - засмеялся Мика, поддержав шутку старшего подельника.
– Хромой, - негромко позвала из-под его руки Маха.
– А ты разве тут не ходил?
– Ходил, - ответил Хромой.
– И не так давно. Вот только Мост всегда проходишь, как первый раз. Характер у него такой... вздорный, что хочет, то и творит.
Маха только привычно передернула худенькими плечами. Про характер пустых районов, уцелевших домов, подземных переходов Хромой и Мика говорили часто и обсуждать их могли часами, но она не всегда
Что бы чем-то полезным занять себя, Маха решила рассмотреть повнимательнее закованную в набережную поверхность Реки. Угрюмые, темно-серые воды, казалось, не текли, а замерли на месте, отражая на своей поверхности изнанку Моста, верхушки черных деревьев, подступивших к воде с противоположной стороны, каменный парапет набережной. Там же, на другой стороне Реки, к маленькой пристани, притулившейся у парапета, жался прогулочный пароходик, похожий больше на черно-белую картинку из книжки, чем на настоящий водный транспорт. Махе показалось, что над пароходиком вьется невнятный сизый дым. Она присмотрелась внимательнее. Дым исчез, но стоило чуть отвести в сторону глаза, прихватывая пароходик боковым зрением, и дымок появлялся снова и тихонечко, никому не мешая, вился и вился себе над трубой.
А чуть дальше, по эту сторону Реки, на дороге вдоль парапета, Маха разглядела проржавевшие остатки автомобилей, брошенные здесь, наверное, еще в первые годы странного катаклизма, накрывшего серой пеленой город. Их было много, десятки и сотни, они перегораживали дорогу плотными рядами, и не хватало фантазии, что бы понять, куда и зачем ехали они в тот последний день своей автомобильной жизни, да и вообще, откуда взялось в городе столько автомобилей.
Маха, наглядевшись на оба берега, саму Реку и автомашины, застывшие на дороге, собиралась уже перенести внимание на спустившийся к набережной черный лес противоположной стороны, как Хромой, видимо, что-то разглядев, или, наоборот, не увидев ничего опасного, скомандовал:
– Пошли вперед, прежним порядком. Парфений, ты первый, и - не спеша, не увлекайся и слушай меня.
Парфений, проворчав что-то себе под нос по дурной привычке оговаривать любое распоряжение от подельников, даже самое элементарное и понятное, поправил на плече лямку вещмешка и шагнул на бетонные шпалы, проложенные между двумя рыжими от ржавчины рельсами. Следом за ним - Таньча, Мика... Маха, как и все эти дни, пошла следом за Микой, внимательно глядя под ноги, но успевая при этом и прихватывать краем глаза окружающее пространство слева, справа и перед собой.
А впереди был вход на Мост, освещенный сильными лампами, расположенными по верху арки тоннеля так высоко, что свет их днем слабел и казался совсем не нужным. Сразу за аркой было чуть сумрачно, но дальше легко можно было разглядеть огни, не менее яркие, чем при входе.
Едва маленькая колонна втянулась в мрачноватый, пусть и хорошо освещенный зев тоннеля, как бригадир скомандовал:
– Парфений, давай-ка влево, там лесенка должна быть маленькая, и - осторожно, не наступай на эти рельсы от греха...
Послушно свернувший влево Парфений принялся забавно подымать ноги, перешагивая через рельсы и выбираясь на узкую, мощеную бетонной плиткой тропку, идущую вдоль обветшалой, замшелой стены. Тропинка упиралась в железную, хорошо сохранившуюся лесенку в полдесятка ступенек, ведущую на неплохо освещенную, абсолютно пустую, зачем-то заасфальтированную просторную платформу, расположенную под высоким, сводчатым потолком Моста.
Взобравшийся на платформу Парфений отошел чуть в сторонку, поджидая остальных подельников. Шедшая в арьергарде Маха, прогрохотав по металлическим ступенькам сапогами, удивленно застыла, поднявшись следом за Микой. Огромные, высотой в двухэтажный дом, не меньше, стены тоннеля слева и справа оказались прозрачными, и неожиданно яркий, не городской свет вливался в тоннель через разделенное металлическими рамами на большие квадраты толстое мутноватое от времени и отсутствия должного ухода стекло.