Лёжа со львами
Шрифт:
Ему дали комнату в общежитии бессемейных офицеров, обещав квартиру, как только приедет Джейн с Шанталь. А пока у него было ощущение, что он живет в дешевом отеле. Это здание, наверное, до прихода русских и было отелем. Если Джейн приедет сейчас, а ее можно было ожидать с минуты на минуту, им втроем придется как-то разместиться на остаток ночи здесь. Я не могу жаловаться, подумал Жан-Пьер, я не герой - пока.
Он встал у окна и стал смотреть на ночной Кабул. В течение двух часов во всем городе не было электричества - видимо из-за происков городских сторонников Масуда и его партизан - но несколько минут назад свет снова включили, и над центром города,
Он не мог вдыхать ночной воздух, потому что окно было наглухо забито. Дверь не была заперта, но в конце коридора, у двери в туалет, на стуле с прямой спинкой сидел русский сержант с застывшим лицом, вооруженный пистолетом. Жан-Пьер чувствовал, что, если попробует выйти, сержант, скорее всего, остановит его.
Где Джейн? Рейд в Дарг должен был завершиться еще до наступления темноты. А для того, чтобы вертолет слегал из Дарга в Бэнду за Джейн и Шанталь, надо всего несколько минут. Вертолет долетит из Бэнды в Кабул менее чем за час. Но, возможно, силы нападающих возвращались в Баграм, на воздушную базу у выхода из долины, а в этом случае Джейн, вероятно, придется приехать из Баграма в Кабул по дороге, наверняка в сопровождении Анатолия.
Она будет так рада мужу, что, наверное, с готовностью простит обман, поймет его рассуждения относительно Масуда, и махнет рукой на прошлое, думал Жан-Пьер. На секунду он засомневался, не принимает ли желаемое за действительное. Нет, решил он, я хорошо ее знаю, и она не выйдет из повиновения.
И ей будет известно! Лишь несколько человек будут владеть тайной и понимать величие его свершений, и он радовался, что жена будет среди них.
Он надеялся, что Масуд взят в плен, а не убит. Если его захватили, русские могут устроить судебный процесс, чтобы все мятежники удостоверились, что с ним покончено. Смерть тоже означает удачу, при условии, если захватят тело. Если тела нет или оно превращено в неопознаваемый труп, то пропагандисты мятежников в Пешаваре выпустят сообщения, утверждающие, что Масуд все еще жив. Конечно, рано или поздно выяснится, что он мертв, но впечатление от этой новости будет ослаблено. Жан-Пьер надеялся, что они все же захватили тело.
Он услышал шаги в коридоре. Неужели это Анатолий, или Джейн, или они вдвоем? Шаги были скорее мужские. Открыв дверь, он увидел двух рослых русских солдат и третьего, пониже ростом, в офицерской форме. Несомненно, они пришли, чтобы отвести его туда, где дожидаются Джейн и Анатолий. Разочарованный, он вопросительно посмотрел на офицера, который сделал знак рукой. Солдаты бесцеремонно шагнули в дверь, и Жан-Пьер отступил на шаг, готовый протестовать. Но, прежде чем он успел вымолвить хоть слово, ближайший солдат сгреб его за ворот рубашки и огромным кулаком ударил в лицо.
Жан-Пьер издал вопль боли и ужаса. Второй солдат ударил тяжелым сапогом в пах. Боль была парализующей, и Жан-Пьер упал на колени, зная, что настала самая ужасная минута в его жизни. Двое солдат, подняв
В течение следующих пяти минут двое солдат крепко держали извивающееся, содрогающееся тело Жан-Пьера, а офицер ударял деревянной дубинкой раз за разом по лицу, плечам, коленям, лодыжкам, в живот и в пах - самое ужасное, в пах. Каждый удар наносился прицельно, жестоко, а между ударами делались паузы, чтобы боль от удара успела утихнуть настолько, чтобы Жан-Пьер на секунду ужаснулся в ожидании следующего удара. Каждый удар заставлял его орать от боли, а каждая пауза - орать от ужаса перед следующим ударом. Наконец настала более длительная пауза, и Жан-Пьер начал бормотать, не будучи уверен, что они понимают его:
– О, пожалуйста, не бейте, пожалуйста, больше не бейте, сэр, я сделаю все, что вы хотите, только, пожалуйста, не бейте, нет, не бейте.
– Довольно, - сказал чей-то голос по-французски.
Жан-Пьер открыл глаза и постарался разглядеть сквозь струйки крови, текущие по лицу, своего спасителя, сказавшего "довольно". Это был Анатолий.
Солдаты медленно отпустили Жан-Пьера, и он, обмякший, опустился на пол. Все его тело горело огнем, и каждое движение было мучительно. Казалось, все кости у него переломаны, половые органы отбиты, лицо распухло до гигантских размеров. Он открыл рот, и оттуда потекла кровь. Сглотнув, он произнес разбитыми губами:
– За что. Почему они так?
– Вы знаете, почему, - ответил Анатолий.
Жан-Пьер медленно покачал головой, чувствуя, что сходит с ума.
– Я рисковал для вас жизнью. Я все отдал. За что?
– Вы подстроили ловушку, - сказал Анатолий.
– Из-за вас сегодня погиб восемьдесят один человек.
Наверное, рейд не удался, понял Жан-Пьер, и почему-то в этом обвиняют его.
– Нет, - сказал он, - это не я.
– Ожидалось, что, когда мы попадем в ловушку, вы будете уже за много миль, продолжал Анатолий, - но я застиг вас врасплох, заставил сесть в вертолет и прилететь со мной сюда. Поэтому вы здесь, чтобы принять наказание, а оно будет болезненным и очень, очень долгим.
Он повернулся, чтобы уйти.
– Нет, - сказал Жан-Пьер.
– Подождите! Анатолий обернулся к нему.
Жан-Пьер старался говорить связно, невзирая на боль.
– Я приехал сюда. Я рисковал жизнью. Я дал вам информацию о колоннах. Вы напали на колонны. Нанесли куда больший урон, чем гибель восьмидесяти человек. Нелогично, просто нелогично.
Он собирался с силами, чтобы произнести хоть одно законченное предложение.
– Если бы я знал о ловушке, я предупредил бы вас вчера вечером и просил пощады.
– Тогда откуда же они знали, что мы собираемся атаковать селение? требовательно спросил Анатолий.
– Они, наверное, догадались.
– Каким образом?
Жан-Пьер попытался собраться с мыслями.
– А бомбили Скабун?
– Думаю, нет.
Так вот оно что, понял Жан-Пьер, кто-то обнаружил, что Скабун не бомбили.
– Надо было разбомбить его, - произнес он.
Анатолий задумался.
– Кто-то там имеет хорошую связь.
Это Джейн, подумал Жан-Пьер, и на секунду он почувствовал к ней ненависть. Анатолий сказал: