Лёжа со львами
Шрифт:
– Почему вы здесь?
– Здесь Масуд, - ответил Мохаммед, и Джейн поняла, что это, наверное, одно из укрытий партизан. Мохаммед продолжал: - А вы-то почему здесь?
– Мы идем в Пакистан.
– Этим путем?
– лицо Мохаммеда стало серьезным.
– Что случилось?
Джейн, понимала, что именно ей следует рассказать ему все, ведь она знала его дольше Эллиса.
– Мы принесли плохую весть, друг Мохаммед.
– Русские приходили в Бэнду и убили семерых мужчин и одного ребенка...
Он начал догадываться, что она собирается сказать, и выражение
– Этот ребенок - Муса, - закончила она. Мохаммед постарался овладеть собой.
– Как погиб мой сын?
– Его нашел Эллис, - сказала Джейн.
Эллис, с трудом подбирая нужные слова на дари, сказал:
– Он погиб... нож в руке, кровь на ноже. Мохаммед широко раскрыл глаза:
– Расскажи мне все.
Тут вмешалась Джейн, потому что свободнее владела языком.
– Русские пришли на рассвете, - начала она.
– Они искали нас с Эллисом.
Мы были выше, на горе, поэтому нас не нашли. Они избили Алишана, Шахазая и Абдуллу, но оставили их в живых. Потом они обнаружили пещеру. Там были семь раненых моджахедов, и с ними дежурил Муса, чтобы бежать в деревню, если ночью понадобится помощь. Когда русские ушли, Эллис пошел в пещеру. Все мужчины были убиты, и Муса тоже...
– Как?
– перебил ее Мохаммед.
– Как его убил!?
Джейн взглянула на Эллиса, и тот сказал:
– "Калашников", - это слово не требовало перевода. Он указал себе на сердце, показывая, где вошла пуля.
Джейн добавила:
– Он, наверно, хотел защитить раненых, потом; что на кончике ножа была кровь.
Мохаммед просиял от гордости, хотя на глаза: его были слезы. Он напал на них - взрослых мужчин с автоматами - он бросился на них с ножом! Ножом, который дал ему отец! Этот однорукий мальчик теперь, конечно, на небесах, куда попадают все правоверные воины.
Гибель в священной войне - величайшая честь дав мусульманина, вспомнила Джейн. Маленький Муса станет для них почти святыми. Она была рада, что у Мохаммеда есть хотя бы такое утешение, но не могла удержаться от довольно циничной мысли: "Вот как воинственные мужчины облегчают свою совесть речами о славе".
Эллис молча торжественно обнял Мохаммеда.
Джейн вдруг вспомнила о своих фотографиях. У нее было несколько снимков Мусы. Афганцы любили фотографии, и Мохаммед, несомненно, будет в восторге, получив портрет сына. Открыв одну из сумок, притороченных к спине Мэгги, она стала рыться среди медикаментов, пока не нашла картонную коробку с фотографиями. Отыскав фотографию Мусы, она вытащила ее, а все остальное уложила в прежнем порядке. Затем она протянула фотографию Мохаммеду.
Она никогда еще не видела, чтобы афганец был так глубоко тронут. Мохаммед был не в силах вымолвить ни слова. На мгновение ей даже показалось, что он готов заплакать. Он отвернулся, стараясь взять себя в руки. Когда он снова повернулся к ней, его лицо было спокойно, хотя мокро от слез.
– Идемте со мной, - произнес он.
Они последовали за ним мимо домов к берегу реки, где вокруг "костра, на котором готовился ужин, на корточках сидели пятнадцать
Джейн отвернулась. Сегодня ей и так хватало тягостных переживаний.
Она тревожно огляделась по сторонам. "Куда мы убежим, если появятся русские", - спросила она себя. Вокруг были лишь открытые поля, а еще река и несколько домов. Но Масуду, видимо, это место казалось безопасным. Возможно, селение было слишком мало, чтобы привлечь внимание военных.
У нее больше не было сил для беспокойства. Она уселась на землю, прислонясь спиной к стволу дерева и, довольная, что может, наконец дать отдых ногам, начала кормить Шанталь. Эллис спутал Мэгги, снял мешки и сумки, и лошадь начала поглощать обильную растительность на берегу реки. "Какой долгий день, - подумала Джейн, - страшный день. А ночью мне удалось не так уж много поспать". И она улыбнулась, вспоминая эту ночь.
Эллис вытащил карты Жан-Пьера и уселся рядом с Джейн, изучая их при быстро тускнеющем вечернем свете. Джейн посмотрела ему через плечо. Предполагаемый путь лежал дальше по долине до селения под названием Комар, где им предстояло свернуть на юго-восток в боковое ущелье, ведущее в Нуристан. Это ущелье также называлось Комар, как и первый высокий перевал, который они должны были преодолеть.
– Пятнадцать тысяч футов, - сказал Эллис, указывая на перевал, обозначенный на карте.
– Вот где будет холодно.
Джейн поежилась.
Когда Шанталь насытилась, Джейн сменила пеленку, а мокрую выстирала в реке. Вернувшись, она нашла Эллиса увлеченным беседой с Масудом и уселась на корточки возле мужчин.
– Вы приняли правильное решение, - говорил Масуд.
– Вы должны во что бы то ни стало выбраться из Афганистана, имея в кармане наш договор. Если русские захват ять вас, все потеряно.
Эллис согласно кивнул Джейн подумала: "Я никогда раньше не видела Эллиса таким - он относится к Масуду с настоящим почтением".
Масуд продолжал:
– Впрочем, это путешествие необычайно трудное. Большая часть пути лежит выше уровня вечных снегов. Иногда тропу бывает трудно разглядеть под снегом, а если вы собьетесь с пути, то погибнете.
Джейн хотелось знать, к чему он клонит. Ей казалось недобрым признаком, что Масуд старательно обращался только к Эллису, будто ее здесь не было.
– Я могу вам помощь, - продолжал Масуд.
– Но, как и вы, я заключаю с вами сделку.
– Продолжайте, - сказал Эллис.
– Я дам вам Мохаммеда в проводники, чтобы он провел вас через Нуристан в Пакистан.
У Джейн радостно забилось сердце: Мохаммеда в проводники!
Это будет совсем другое дело!
– А каковы мои обязательства в этой сделке?
– спросил Эллис.
– Вы пойдете один. Жена доктора с ребенком останется здесь.
Джейн стало ясно, что она должна будет на это согласиться. Было бы глупо бросить вызов судьбе, пытаясь пройти вдвоем, без проводника, - они скорее всего погибнут. А так она, по крайне мере, спасет жизнь Эллису.