Лица прошлого
Шрифт:
– Вы же завтра на работу собираетесь. Вот, практикуйтесь хотя бы ходить самостоятельно.
– Вы правы, – в голосе режиссера была слышна печаль.
– А может вам пригласить коллег домой? Устроите совещание, напоите их чаем. А что? Отличная возможность выразить благодарность тем, кто хорошо справился с работой в ваше отсутствие.
– Да вы дипломат. Хорошо, я подумаю об этом.
– А вы молодец, отлично держитесь, – похвалила я Льва Борисовича, когда мы уже приближались к подъезду. – Возможно, вечером сможете
– Кстати на счет этого. Я как раз планировал попросить вас остаться у меня с ночевкой.
– Хм…мне надо подумать.
– Приставать не буду, обещаю.
– Жаль…
– Пока не буду.
После ухода Веры Ивановны мы снова взялись за работу. Режиссер поделился новыми идеями, которые возникли, пока он лежал в больнице. Я выслушала, но тут же обрушила на него десятки вопросов. Началась активная полемика, и Лев Борисович стал заметно эмоциональнее. Чтобы не допустить нового приступа, я резко прекратила обсуждение:
– Так, на сегодня все. Пока я с вами согласна, но обязательно подумаю, как найти более подходящее решение. А сейчас, вы не против, если я пойду прилягу? Вот тоже надо бы отдохнуть.
– Конечно, кушетка в вашем распоряжении.
Я вошла в уже знакомую мне комнату, отыскала плед и легла. Плечи болели, я чувствовала себя очень усталой.
– Так как вам идея пригласить завтра коллег на чай? – спросила я, надеясь, что режиссер меня услышит в соседней комнате, – В вашем шкафу слишком много конфет и печенья. Надо срочно скормить их кому-то.
– Знаете, я еще никогда не приглашал коллег домой.
– Все бывает в первый раз. Я позвоню Вере Ивановне, чтобы она помогла нам с приемом гостей.
И мы замолчали, чтобы дать себе отдохнуть.
Когда раздался первый звонок в дверь, на пороге квартире стояли сразу пять человек. Дом стал похожим на улей, сотрудники пытались в один голос делиться новостями с режиссером. В моей голове сразу возникла идея для нового рассказа. Мы с Верой Ивановной подали чай и угощения, а чуть позже встретили еще семерых коллег режиссера. Теперь разговор пошел в более спокойном ключе, активно решались рабочие вопросы. Я уличила минутку и шепнула помощнику Льва Борисовича, что задерживаться более чем на час не желательно, режиссеру нужно отдыхать и принимать лекарства. Минут через 10 все начали собираться.
– Послезавтра постараюсь уже быть на рабочем месте, – заявил Лев Борисович, провожая сотрудников.
– Бросьте, вам нужно сейчас о здоровье подумать. Я сам заеду и расскажу обо всем, что происходит на площадке, – ответил помощник и попрощался. Когда дверь за последним гостем закрылась, Лев Борисович с трудом добрался до дивана и вмиг рухнул на него. Насколько же я была права, что не отпустила его на киностудию. Мы привели кухню в порядок, Вера Ивановна ушла, и я тоже собралась домой.
– Я ухожу, – сообщила
– Может и вы вернетесь вечером?
– Не знаю, но обязательно позвоню.
Когда я, наконец, оказалась дома, чувствовала себя уставшей и разбитой. Большое количество людей отнимает очень много энергии. Я набрала режиссера и сказала, что приеду уже завтра, а после сразу же легла спать.
Утром у меня состоялся разговор с Ирой:
– Ну как дела? Что нового? – спросила подруга.
– Да вот, подрабатываю у Льва Борисовича сиделкой. Бесплатно, разумеется.
– Вот как? Я бы тоже не отказалась.
– Хочешь поехать вместо меня? Знаешь, у меня ощущение, что он не видит во мне личность, женщину. Помогаю, да. А дальше что? Я ведь до сих пор называю его на «вы», хотя уже ночевала в его доме. Мне и дальше ждать, пока он оценит все мои старания? А может он выздоровеет и помашет мне ручкой? Странная ситуация, конечно.
– Так, ну бросать его сейчас, пока он болен, точно не вариант. А дальше будет видно.
Я согласилась с Ирой, но на душе было неспокойно. Быстро собралась и отправилась обратно в квартиру режиссера.
– О, как же я рад, что вы вернулись, – с порога произнес Лев Борисович, когда открыл мне дверь.
– Да, вот и я. Чаем угостите?
Когда я вошла на кухню с маленьким тортиком, он подошел и поцеловал меня в щеку.
– Как же сильно хочется кусочек торта, – весело сказал режиссер и потянулся за коньяком и двумя стопками, – Надо выпить и перейти уже, наконец, на «ты».
Я замерла. Лев Борисович налил и с удовольствием выпил.
– Вам же нельзя!
– С сегодняшнего дня уже можно, я уверенно иду на поправку.
– И что случилось, пока меня не было?
– Есть хорошие новости. Завтра начинаем снимать фильм по твоему сценарию.
– Про таблетки только не забывайте!
– Разумеется, – ответил режиссер, убрал стопки и начал разливать чай.
После мы перебрались в комнату, где на полу были разложены листы со сценарием. Режиссер прохаживался между ними, пока мы обсуждали детали. Он несколько раз обратился ко мне по имени, и я поняла, что это приятно слышать.
Вечером мы предложили Вере Ивановне присоединиться к нам за ужином. Я не упустила возможности поболтать с ней и даже спросила о первом посещении храма, ведь эта сцена в фильме до сих пор не была доработана. Вера Ивановна с подробностями описала свой опыт, шаг за шагом, а я быстро записывала ее слова. После ужина режиссер отправился в душ, а я, сидя в уютном кресле, вдруг задумалась о том, насколько же он зависим от работы. Лев Борисович будто феникс, восставший из пепла. Новость о начале съемок подействовала на него лучше всяких капельниц. Этой ночью я снова осталась тут.