Лицедеи Гора
Шрифт:
— Ты понимаешь, в чём смысл движений фигур?
— Кое-что понимаю, — кивнул игрок.
— Это — абсурдный ход, — заметил Теменидес.
— Мне он таковым не кажется, вполне логичный дебют, — пожал плечами игрок.
— Что-то я никогда не видел ничего подобного, — сказал Теменидес. — Это против всех ортодоксальных принципов дебюта.
— Ортодоксальность не всегда эквивалентна разумности, — заметил игрок. — Неужели Ваш великий мастер, Сентиус с Коса, на научил Вас этому? Разве догма не цветёт на корнях ереси? Разве не верно то, что сегодняшняя обыденность вчера была немногим больше, чем
— Ты безумец, — заявил Теменидес.
— К тому же, — продолжил игрок, — чем ортодоксальней Ваша игра, тем предсказуемей она будет для меня, и тем легче мне будет ей противостоять.
— Слин! — прошипел Теменидес.
Надо заметить, что необычный ход игрока поставил Копейщика Убара Теменидеса под удар Посвящённого Убары игрока. Это могло бы соблазнить Теменидеса потратить время, сделать лишний ход этим Копейщиком, тем самым удаляя его позицию от основных сил, или, возможно, вынудить его начать преждевременно защищать свою фигуру. Однако, я не думаю, что решусь когда либо повторить такой ход.
— Безусловно, питай я к Вам несколько больше уважения, — добавил игрок в маске, — то, возможно, я бы выбрал несколько иной дебют.
— Слин! Урт! — выругался Теменидес.
— Вы подтверждаете свой ход? — спросил игрока помощник.
— Да, — кивнул тот, и мужчина переставил Всадника.
— Спасибо, — поблагодарил игрок.
— Мне кажется, что этот парень, вовсе не так прост, как мы думали, — заметил Белнар.
— Чушь, — раздражённо бросил Теменидес. — Он не более чем фигляр, деревенщина!
— Что-то здесь жарко, — небрежно заметил игрок, и распахнул лёгкую, темную накидку, которую он носил всё время.
Под накидкой, как я и подозревал, оказалась одежда касты игроков, красно-жёлтая клетчатая туника, являвшаяся отличительным знаком этой касты. Я думаю, должно быть, прошли многие годы, с тех пор как он перестал носить её открыто. Его небрежное движение вызвало волну удивлённых криков в зале. Бина застыла, пораженно глядя на него, а потом закрутила руками, пытаясь вытянуть из жёстоких петель верёвки.
— Он из игроков, — выдохнул кто-то из мужчин.
— Я это подозревал, — признал Белнар. — Он не показался мне действительно безумным.
— Это уже не имеет значения, — сказал Теменидес. — Я дежру престижную доску Коса. Я уничтожу его. Это означает лишь то, что игра может оказаться несколько интересней, чем я ожидал изначально.
— Вы действительно из игроков? — спросил мужчина обслуживающий матч.
— Это — моя каста, — признал игрок.
У меня даже волосы на затылке стали дыбом. В этот момент, я понял, что игрок наконец-то нашёл себя.
— И к какому, из низших рангов игроков Ты относишься? — презрительным тоном осведомился Теменидес.
Рейтинг игроков, кстати, устанавливается на основе выигранных ими партий на особых турнирах и официальных встречах, записывается и сохраняется с величайшей аккуратностью.
— Я был чемпионом, — сообщил игрок.
— И что за небольшой городишко, или деревенька были осчастливлены таким чемпионом? — ядовито спросил Теменидес.
— Думаю, граждане Ара не будут довольны такой характеристикой их города, — заметил игрок.
— Ара?! — выкрикнул ошеломлённый Теменидес.
— Ара! — раздались
— Возможно, Вы даже слышали обо мне, — заметил игрок.
— Кто Вы? — испуганно прошептал Теменидес.
Игрок потянулся к маске и снял её, но его лицо всё ещё оставалось в тени тёмного капюшона. Потом, он резким движением сбросил его за спину. Задрожавшая Бина непроизвольно зажмурилась, но услышав многочисленные крики удивления как свободных мужчин, так присутствовавших здесь рабынь прокатившиеся по залу, открыла глаза. Девушка вскрикнула, от неожиданности и удивления. Лицо игрока больше не было скрыто под непрозрачным капюшоном. Он величественно осмотрел зал. Не было ни малейших следов ожогов или иных ран. Не было на нём ни единой отметины. Это было чистое, гордое лицо, и одновременно строгое, и выразительное. А ещё на по-мужски красивом лице игрока невозможно было не заметить печать интеллекта и силы воли.
— Я — Скормус из Ара, — представился он.
— Скормуса из Ара больше нет! — закричал Теменидес.
— Он вернулся, — поправил его игрок.
— Я не смогу играть против этого мужчины, — воскликнул Теменидес. — Он — один из самых блестящих игроков на всём Горе!
— Но игра уже началась, — напомнил ему Скормус.
— Господин! — вдруг, не выдержав, закричала Бина. — Господин! Я люблю Вас, Господин!
— За то, что Ты заговорила без моего разрешения, — сказал Скормус из Ара своей рабыне, — утром Ты будешь умолять меня о десяти плетях. Если этот вопрос вдруг выскочит из твоей глупой головы, Ты получишь пятьдесят.
— Да, Господин, — радостно ответила Бина.
— Также, если Ты осмелишься заговорить ещё раз, прежде чем окончится игра, Тебе перережут горло, — предупредил её Скормус из Ара.
Она во все глаза смотрела на него, и я не смог бы сказать, чего в них было больше, ужаса, или любви.
— Проследите, — кивнул Скормус одному из мужчин.
— Да, Игрок, — уважительно сказал тот, и, вынув нож, подошёл и встал за спиной у Бины.
Взяв девушку за волосы, он слегка оттянул её голову и, немного приподняв ошейник остриём ножа, чуть-чуть прижал клинок к горлу прямо под нижней кромкой стальной полосы, дав рабыне ощутить холод и остроту лезвия. Почувствовав, что Бина задрожала, мужчина убрал нож от её горла, и спрятал его обратно в ножны, но так и остался стоять у неё за спиной. Бина затихла, стараясь даже дышать тише. Теперь у неё не оставалось выбора, она знала, что стоит ей открыть рот до конца поединка, мужчина за её спиной воспользуется ножом без капли сомнений.
— Итак, первый ход остался за Вами, — сказал Скормус Теменидесу. — Значит, последний я оставляю за собой.
Теменидес отчаянно посмотрел на Белнара, словно ища его защиты.
— Я не смогу играть с таким игроком как он, — признал он.
— Играй, — бросил Белнар.
— Убар! — воскликнул Теменидес.
— Это будет забавно, — сказал Белнар.
— Пожалуйста, Убар, — пробормотал Теменидес.
В этот момент, двери зала распахнулись, и несколько мужчин на длинных шестах внесли огромный котёл, наполненный тарларионовым жиром, и установили его у дальней стены зала на большой плоской железной плите с загнутыми краями. Дрова, сложенные на плите тут же разожгли.