Лицей. Венценосный дуэт
Шрифт:
С этим надо что-то делать, мои попытки разбавить наше мужское королевство девчонками не сильно изменило аховое положение. Юлька, да Алёнка, вот весь мой резерв. Нам нужно хотя бы с десяток, и никто кроме меня, мышей, то есть, девчонок, не ловит. Безобразие!
Выходим из автобуса и начинаем неторопливое шествие по парку.
— Они немного странные, — рассказывает про своих экзаменаторов Пистимеев, — вот физики более лояльные, а
— Математика — наука строгая, — замечает Гена, его одноклассник, поступивший на мехмат.
— Это понятно. Но если письменная работа не блещет, на тройку или с трудом на четвёрку вытянута, то с ними вели себя осторожно. Я заметил.
— А с тобой — нет?
— Сам посуди. Задал мне вывести формулу объёма пирамиды, я её вывожу, как в учебнике, причём более широко, свожу к простому криволинейному определённому интегралу. Такого подробного вывода в учебнике нет.
— А он что?
— А он говорит: докажи, что последовательность объёмов призм, на которые я разбиваю пирамиду, всё мельче и мельче, сходится.
Парни задумываются. И надолго. Пистимеев им не мешает, видать сам до сих пор обмозговывает подкинутую проблему. Лично я в этих хитросплетениях ориентируюсь, но хозяйкой положения пока не чувствую. Серьёзно интегралами пока не занималась. Интегрирование — операция обратная к дифференцированию, и как всякая обратная операция намного более неприятная, чем прямая. Умножать и возводить в степень легче, чем делить и корень извлекать.
— Теоретически это возможно, — говорят Пистимееву одноклассники и начинают ему втолковывать. Долго топтаться на предмете у них не получается. Я против. Против того, чтобы тема выходила за пределы общих, мои-то одноклассники принять участие в беседе не могут. Не проходили мы этого ещё. Это как разговаривать на языке, который понимают не все присутствующие. Грубое нарушение этикета. Поэтому в приказном порядке вопрос закрываю.
— Да ладно, — утешает одноклассников Пистимеев, — в общих чертах я сразу понял…
— В общих чертах и мы поняли, — подтверждает Гоша.
— Только дело в том, что если раскручивать эту формулу на полную катушку, то учебник станет толще страниц на пять, — резюмирует Саша. — Правда, я экзаменатору по-другому возразил. Рядов подробно мы не изучали, все эти критерии и признаки сходимости Коши будем учить уже у них. А сходимость определённого интеграла непрерывной функции, к которому я и свёл вывод формулы, подаётся во всём матанализе, как аксиома.
— Тоже неплохо, — соглашаются все.
— Всё равно четвёрку поставил, вреднюга, — вздыхает Пистимеев, — правда, я там в другом месте немного споткнулся.
— Математики! — взываю я, — сейчас перед вами другая задача! Умных у нас через край, у нас красивых мало! Девчонок дефицит жуткий!
Мы идём по широкой аллее, приближаемся к ступенчатому, красиво изгибающемуся спуску к воде. Красиво вокруг, ровный зелёный ковёр разбавляется небольшими группами деревьев и кустов. Есть и лесная зона, нарезанная на кусочки дорожками и аллеями. Она рядом, кстати. Удобно. Если жарко, можно там от солнца спрятаться. Прохладно, можно на солнышко выйти и даже искупаться. Хотя сейчас мы в зоне, где купаться запрещено. Погода сегодня тёплая, но не жаркая. Можно и поплавать, но не тянет так властно, как в сильную жару.
— Вы же математики, — доношу
Молчат. Школярский рефлекс работает, мой вопрос воспринимается, как риторический вопрос учителя, объясняющего новую тему. Не возражаю.
— Первым делом определиться с тем, что мы имеем. С тем, что записывается в графу «Дано». А имеем мы самое интеллигентное и образованное в Москве сообщество молодых людей. Фактически, вы интеллектуальная элита среди молодёжи нашего возраста. Над вами можно поставить только студентов МИУ…
— Что не имеет никакого смысла, — кивает Паша, — мы переходим в МИУ, как в следующий класс.
— Что это значит? — продолжаю я, — вы — самая привлекательная и перспективная во всех смыслах часть московской молодёжи. Именно для девушек привлекательная.
Пауза. Парням требуется несколько секунд для осознания, что они — самые-самые.
— Плавно переходим к другой, противоположной части. Исходя из сказанного, девушки сами ждут, не дождутся, когда вы начнёте активно входить с ними в контакт. Вам надо только выбрать и подойти. Успех гарантирую процентов на девяносто.
— Вся трудность именно в первом шаге, — всегда удивлялась нерешительности в этом деле у многих сильных парней. Вот и Артём туда же.
— Никаких трудностей. Минимума остроумия хватит. Даже полное отсутствие простят.
— А чего не простят? — это Кирилл.
— Не простят равнодушия, отсутствия в глазах восхищения и заинтересованности, — объясняю я, — девочки зачем красивые? Чтобы ваше внимание привлечь. И вы в первом ряду тех, чьего внимания им хочется больше всего. Поэтому пугаться красивых девушек не надо. Наоборот, их сногсшибательную внешность надо воспринимать, как приглашение к знакомству. В первую очередь, приглашение именно вас. Вы поступаете просто гнусно и некрасиво, игнорируя эти приглашения.
Опять думают и переваривают.
— Вам другого бояться надо.
— Чего?
— Того, что прилипнут и не отстанут, — смеюсь я.
Мы начинаем сходить по длинному спуску, и я вглядываюсь в скамейку справа от конца лестницы. Метров за сто по прямой. Там сидят две фемины, подходящие по фактуре и возрасту. Но только издалека и со спины подходящие, надо ближе подойти. Если они старше восемнадцати, то сразу нет. Идеально лет пятнадцать и даже четырнадцать. Как раз ветер в голове достигает максимальной силы, — мы за этим приглядим, лично прослежу, — зато никаких женских расчётливых планов оседлать и накинуть на шею хомут Гименея.
У-п-с-с! Облом, что ли? Не дошли метров тридцать, справа подходит группа парней в пять человек и ни на секунду не задержавшись, — вот у кого моим надо учиться, — с ходу принимается клеить девчонок. Хм-м, как-то не так они это делают. Двое подсаживаются с двух сторон, уже через секунду руки им на плечи, девчонки дёргаются, отодвигают руки. Но совсем их парни не убирают, сдвигают на сантиметр, вот и вся уступка.
Что мне окончательно не нравится, встать и уйти им просто не дали. Один из стоящих цепляет ту, что брюнетка, пальцами за подбородок.