Лицей. Венценосный дуэт

Чернов Сергей

Яша принимает подарок двумя руками, приникает губами к ручке Ледяной. Под завистливые стоны остальных, она целует его в лобик.

— Не прыгай, приз уронишь! — пресекает его попытку полного отхода Паша.

Сценка повторяется с Лейбовичем почти один в один.

— Кадр тот же самый! Дубль два! — под общий смех комментирует Паша.

— Калькулятор с множеством функций, — рекламирую продукт корпорации папахена, раз уж случай выдался, — почти все математические функции, синусы и арксинусы, степень с вещественным показателем, статистические

функции, встроенные числа «пи» и «е», сто пять шагов программирования, генерация случайных чисел.

У многих разгораются глаза. Стоимость обычного калькулятора в магазине рублей 20–30, мне, то есть, общей кассе, подарочные обошлись по девяносто. В розницу в два раза больше.

— Производные берёт? — деловито интересуется Паша. Замахиваюсь на него.

— Щас тебя продифференцирую!

— Да-да, — подзуживает Яшка, — обрати его в бесконечно малую величину.

— А тебя и обращать не надо! — мгновенно парирует Пашка.

Короче, веселье началось. Официантки ставят на стол воздушные торты системы бизе и всё остальное. Тарелки наполняются горячими пирожками. Мальчишки разбирают их почти мгновенно. Всегда им удивляюсь, обед же недавно был! Конечно, это школьные порции, не разбежишься, но ведь обед!

7 апреля, понедельник, время 13:15

Лицей, класс 9ИМ-1.

— Чего сидим, кого ждём? — Паша выражает общее настроение. Переглядываемся с Ледяной, мы в курсе, но успеем ли сказать?

Точно! Нет смысла, Людмилка уже входит, пропуская вперёд величественную даму. Полнота скрадывается высоким ростом, костюм на фигуре выглядит почти рыцарским доспехом, хотя объективно — обыкновенный строгий костюм. Средней высоты широкий каблук — ещё один штрих к подавляющему окружающих облику. Даже черты лица строгие. Настоящая судья.

Людмилке отдельное спасибо, предупредила нас заранее. Матушка Сашки Нагибина напросилась на разговор с нами, просила классную не предупреждать нас. Она и не говорила никому, кроме нас с Ледяной. И шепнула на ушко, что Лидия Михайловна — районный судья.

— На каком основании вы исключили из своей общественной, как я понимаю, организации моего сына? — нисколько не сомневаясь в своём праве сидеть на месте учителя женщина обводит нас тяжёлым взглядом. Даже Людмилка, усевшаяся за парту рядом с Пашей, теряется.

— А разве сам Саша вам ничего не рассказал? — мирно, очень мирно интересуюсь я. Пресловутый Саша прячется ещё глубже за спину монструозной мамочки. Ответить она перед моим вторым запросом не успевает.

— Кстати, вы не представились. Вы, вообще, кто? — делаю вид, будто не знаю. Но класс-то действительно не знает. Дама вознаграждает меня мрачным взглядом.

— Лидия Михайловна меня зовут. Я — судья, мама Саши Нагибина.

— Что же вы так плохо сына воспитываете? Вы судья, а он абсолютно безответственный мальчик, — не упускаю возможность перейти в контратаку. Удаётся. На несколько секунд строгая дама впадает в замешательство.

— Милочка,

вы, между прочим, тоже не представились. И критиковать меня не имеете права. Вот заведёте своих детей…

— У меня есть дети, — огорошиваю её влёт, — мачеха недавно двойню родила. Я, как взрослый член семьи, принимаю участие в их воспитании. Дана Молчанова меня зовут.

— Это ты принцесса? — дама брюзгливо кривит губы, — вот когда сама родишь…

— Родить мало, воспитать надо. И у вас это не получилось, — не собираюсь уступать ей ни пяди, — к сожалению.

Класс начинает шуметь, Ледяная обводит всех взглядом. Как обычно, шум будто замерзает. Если мне не показалось, в глазах строгой дамы мелькает тень уважения.

— Так! — дама слегка пристукивает ладонью по столу. Это она присваивает себе проявленное классом уважение к Ледяной. Я так это понимаю.

— Давайте к делу. Насколько я понимаю, у вас общественная организация…

— Неправильно понимаете, — тут же вставляю ей палки в колёса. Слава Людмилке, я приготовилась к разговору и с Викой посовещалась. А она с отцом. Дама строго смотрит на меня.

— Никакой общественной организации нет, — доверительно объясняю я, — ведь она должна быть зарегистрирована и всё такое? А мы не можем ничего подобного сделать, мы — несовершеннолетние.

Опять очко в нашу пользу, кто-то сзади, — кажется, это Яшка, — издаёт ехидный смешок. Строгая дама быстро приходит в себя.

— Но вы же собирали вступительные взносы! — голос её крепнет, — если нет организации, вы совершили правонарушение…

— Никаких вступительных взносов у нас не предусмотрено, — в очередной раз я её разочаровываю, — само собой, их никто не собирал.

— Как же не собирали? — строгая дама смотрит совсем по прокурорски, — когда я сама Саше пятьдесят рублей на него давала.

— О! — радуюсь я, к этому мы тоже готовы, — и куда он их дел? Саша, куда деньги истратил?

Дама оборачивается к сыну, тут же замечаю, как меняется её лицо, никакой строгости будто и не было. Весь класс тоже скрещивает на мальчишке вопрошающие взгляды.

— А чо?! — пацан пытается взбрыкнуть, — я отдавал!

— Всем молчать! — но смотрю я только на Диму. Сдуру он может начать спорить и выдать себя, как нашего неофициального мытаря.

— Кому отдавал? — сладким голоском спрашиваю я, — у нас есть человек, который собирает деньги…

— Значит, всё-таки собираете? — строгий взгляд от строгой дамы.

— Подробности позже. Не отвлекайте внимание от вранья вашего сына. Саша, кому ты отдал деньги? Мы все его знаем, и ты должен знать, если отдавал ему пятьдесят рублей.

Пацан упорно смотрит в пол. Попытки отыскать знакомое по финансовым вопросам лицо не делает.

— Ну, сыночек, скажи, — сюсюкает уже не такая строгая дама, — кому отдал деньги?

— Да я просто забыл! — на секунду поднимает невинные и честные глаза, — я хотел отдать! А когда шёл домой… ну, купил мороженое… потом пирожки… с пацанами…