Лицей. Венценосный дуэт

Чернов Сергей

— Тортики и пирожные она обожает…

— Сладкое все девочки любят, — это так и вовсе не преступление, — иногда можно себя побаловать. А что ты любишь?

Подружки, ехидно посматривая на Свету, принимаются за изложение длинного списка.

— Бизе это ещё ничего, — комментирую я, — с шоколадом надо быть осторожнее. Очень калорийный продукт…

Рядышком Ледяная греет уши, не отвлекаясь от отработки вертикального шпагата.

— Что?! — якобы от взрыва возмущения отпускаю из заднего загиба лёжа ногу, которую дотягиваю дальше лица.

Девочки

только что сказали о любви Светы к кремовым тортам и пирожным.

— Как ты можешь?! — изо всех сил таращу глаза на смутившуюся девочку, — это же всё равно, что жир ложкой жрать! Б-р-р-р!

От моей гримасы молоко может скиснуть. Ледяная тоже слегка кривит губы, выходя на задний загиб лёжа. Осуществляем с ней задуманный сеанс психотерапии, внушаем Светке отвращение к некоторым видам сладостей.

— Шоколад не уступает в калорийности, но он хотя бы вкусный, — рассуждаю я, — а как можно чистый жир ложками жрать, я не понимаю.

— Шоколадный крем она тоже любит, — докладывает Оля.

— Как ни посыпай дерьмо сахаром и даже шоколадом, оно не перестанет быть дерьмом, — добиваю неприличную любовь к кремам. Даже саму Светку слегка передёргивает.

Переходим к обучению девочек утреннему комплексу обязательных упражнений. Они смотрят на нас, как на богинь, что немного забавно и очень лестно. Ладно Ледяная, но я-то всего на год старше. Они и ростом почти с нас, уступают всего пять-десять сантиметров. И не уступают, а Света значительно превосходит, содержимым за пазухой.

Наши парни занимаются мальчишками. До железа я запретила их допускать. Те во все глаза смотрят на наших одноклассников, управляющихся с двухпудовиками. Жизнь семиклашек изменяется резким поворотом. В лучшую сторону. Мы уже озадачили девчонок отдать им свою раздевалку. Пустили их в свою каморку, после тренировки покажем, как приводить себя в порядок. Так что их одноклассники мгновенно почувствуют перемену к лучшему.

Ввели для них дежурство в составе эскорта. В качестве посыльных, курьеров и гонцов. И расширили состав своих дежурных. Пара человек постоянно следит за порядком в 7ИМ-3. Чтобы они себя хорошо вели, и чтобы их никто не обижал.

25 марта, вторник, время 16:15

Любимое кафе.

— Ох, и суматошный сегодня день! — громко выдыхаю я и нацеливаюсь на белоснежную горку, усыпанную тем самым высококалорийным шоколадом. Ледяная в знак согласия на секунду опускает ресницы.

— Мне даже слегка страшновато от такой ответственности, — поддерживает меня Миша.

— Прикольная мелочь, — комментирует Паша. Сегодня они у нас старшие по эскорту.

— Что будем с троечниками делать? — спрашивает Миша. Троечников там немного, всего четверо…

— Троечников быть не должно, — доводит до нас своё мнение

Ледяная. Переглядываемся. Это не мнение на самом деле. Это приказ. В статусе троечника не должно быть ни одного человека.

Обдумываю, как поднять успеваемость. Мороженое не мешает составлению планов. Плохо, что сегодня последний день занятий. Каникулы-то с завтрашнего дня! Надо организовать занятия в это время, чтобы подтянуть успеваемость, а я, задумав это только сейчас, не успела договориться с учителями. Ничего, созвонюсь с классным руководителем семиклашек. Татьяна Владимировна у них классной дамой. Та учительница, которой так понравилось моё сочинение по «Войне и миру».

— Скоро весь факультет под нашу руку встанет, — Паша не страшится неблагодарной роли предсказателя.

— Не скоро, — цепляю ложкой мороженого с горкой.

— Ага, не скоро, — спорит Паша, — забьёмся на что угодно! После каникул они все в очередь выстроятся!

— Они могут сколько угодно выстраиваться, — охлаждаю его энтузиазм, — только до следующего года мы никого принимать не будем.

— Это почему? — удивляется не только Паша. Даже Ледяная смотрит с любопытством.

— Потому, — веско отвечаю я. — Нам надо посмотреть сначала, что получится с этим классом. Отработать механику присоединения к себе других классов.

— Мы уже присоединили к себе параллельных, — указывает Миша.

— Это совсем другое, — отмахиваюсь я, — у нас одна учебная программа, одни учителя. Мы их не присоединяли, мы фактически слились в одно целое. Стали единым, хоть и двойным классом.

— Кстати, они никакой процедуры не проходили, — вспоминает Паша, — никаких клятв не давали.

— Как и мы, — замечает Миша.

— Мы давно величаем Вику королевой. Как бы незаметно присягнули, — Паша не спорит, а размышляет вслух.

— Мне интересно, до чего мы допрыгаемся с этими играми? — мелодичный голосок Ледяной заставляет всех замолчать. После переглядываний взгляды концентрируются на мне. Забавно. Вика делает мне пас? Мы же с ней говорили об этом.

— До того, что постепенно это перестанет быть игрой. Мы станем ещё одним орденом, — вот так обыденно, между делом, довожу до ребят главную и стратегическую цель.

— Да! — вскрикивает Паша и вскакивает на ноги от полноты чувств, потрясая руками, — только так! Орденом. Мы создадим новый клан!

— Нам не разрешат, — на скептическом Мише собираются наши скептические взгляды. Стучу пальцем по виску.

— Ты что, с ума сошёл? Кто нам может что-то разрешить или запретить?

— Как кто? — никак до него не доходит, — официальные органы. В Конституции записано, что в империи девять орденов. Это всё. Никто ради нас Конституцию переписывать не будет.

Смотрю на него с жалостью.

— Миша, ты не понимаешь. Нам наплевать… то есть, на Конституцию не наплевать, но считать себя именно кланом нам никто запретить не может. И нам по барабану, будет на него официальное разрешение или нет.