Лицей. Венценосный дуэт
Шрифт:
Голосок его всё затухает и затухает, все напряжённо слушают. Под конец над классом проносится общий облегчённый вздох. Дама мрачнеет, лицо снова строжает. Она же к нам повернулась.
— Но вступительные взносы всё-таки есть. Это правонарушение!
— Никаких взносов нет и быть не может! — я не менее категорична, чем строгая дама, — это вы что-то сами себе придумали, мы здесь ни при чём.
— Как придумали? Деньги собираете? — недоумевает дама.
— В нашем классе мы организовали кассу взаимопомощи, — ласково объясняю я, — класс 7ИМ-3, который
— Так что никаких вступительных взносов, — ставит точку в пояснениях Миша, что сидит сразу за Людмилкой.
— Тогда вы должны регистрировать поступления. Покажите документы, — требует дама и даже руку протягивает.
— Предъявите предписание, — требовательно протягиваю в ответ свою руку.
Строгая дама страшно удивляется:
— Какое ещё предписание?
— Документ на право проверки, — нетерпеливо шевелю пальцами, — подписанный её Величеством.
— Кем? — выпучивает глаза дама.
— Разрешение или поручение от её Величества Ледяной королевы на проверку наших документов у вас есть? — в классе от края до края перекатываются смешки. Людмилка прячет улыбку.
— Кого?!
— Я так понимаю, нет, — опускаю руку, — тогда мы вам ничего показать не можем.
— Какое ещё Величество? — Сашка что-то шепчет на ухо мамашке, та вперяет взгляд в невозмутимую Вику.
— Ты себя называешь Величеством? Ты кто?
Я встаю.
— Я представлю. Её Величество Ледяная королева Виктория Конти! — сажусь. Вика чуть наклоняет голову. Скепсис и раздражение на лице строгой дамы стремительно улетучиваются на моём последнем слове. В некоторых кругах фамилия Конти очень известна.
Нашу очень интересную беседу прерывают. В класс входит Татьяна Владимировна и завуч ИМ, Игорь Платонович.
— Лидия Михайловна, наконец-то мы вас дождались! — сладко щебечет Татьяна Владимировна. На секунду на лице Лидии Михайловны появляется выражение кошки, пойманной за воровством сосиски.
— Лидия Михайловна, ну что же вы? — гудит Игорь Платонович укоризненно, — у вашего сына такие проблемы в учёбе, а вы носа в Лицей не кажете. О, и Саша здесь! Какая удача! Прошу вас, пройдёмте в кабинет директора.
— Простите, но у меня совсем нет времени, — бормочет уже не такая строгая дама.
— Даже пяти минут не найдёте, чтобы уделить внимание школьным делам вашего сына? — удивляется завуч, — хорошо. Тогда мы вас проводим до выхода, как раз и сообщим всё, что нужно.
С видом приговорённого, входящего на эшафот, строгая дама удаляется. Её и сына завуч с Татьяной Владимировной берут практически под конвой. Процессия покидает класс, под весёлые смешки и возгласы.
Через пять минут. Главный холл корпуса.
— Как же так?! Как вы можете так ломать судьбу моего Саши?! — заламывает
Обращается она к группе педагогов, среди которых присутствует и директор.
— Что вы такое говорите, Лидия Михайловна? — возмущается завуч, — наоборот! Мы хотим, чтобы ваш сын преодолел затруднения с наименьшими потерями.
— Мы действуем исключительно в интересах ребёнка, — веско заявляет директор. — Если вы сейчас переведёте его в обычную школу, его очень слабенькие тройки станут твёрдыми и уверенными. И может даже четвёрками. И он успешно закончит учебный год. Наша программа ведь намного сложнее обычной. Но если он останется, то мы будем вынуждены оставить его на второй год. И всё равно отчислим…
— Мы же работаем по особому порядку, — поясняет завуч, глядя на закатывающую глаза женщину почти сочувствующе, — оставленные на второй год отчисляются из Лицея автоматически. Зачем вам целый год терять?
— А то ведь окончит школу, и сразу в армию призовут, — подливает керосинчику Татьяна Владимировна, — ему ж восемнадцать лет исполнится. И никуда учиться не поступит.
В глазах строгой дамы плещется ужас.
— Это обычный порядок, — успокаивает женщину директор, беря её под локоток, — пойдёмте.
Педагоги уводят деревянно переставляющую ноги женщину и мальчика наверх, в кабинет директора. Сашка поглядывает по сторонам, на лице ясно написано страстное желание удрать. Увы. Татьяна Владимировна крепко держит его за руку.
Через полчаса строгая дама с траурным лицом спускается в холл, идёт в гардеробную. Её сын со следами слёз на лице и ещё похныкивающий уже в куртке. Еле заметно пошатываясь, женщина одевается и, мимоходом дав сыну крепкую затрещину, выходит из здания. Навстречу хорошей погоде, яркому весеннему солнцу и прочим радостям, которые не способны сейчас исправить настроение ни ей, ни взвывающему от обиды и звона в голове мальчишке.
7 апреля, понедельник, время 14:35
Любимое кафе.
— Не жалко парнишку? — спрашиваю Ледяную, та расширяет глаза.
— После того, как он так пренебрежительно ко мне отнёсся?
— А что случилось? — это Артём интересуется, Паши сегодня с нами нет.
Мы ему рассказываем, как не могли его дозваться со спортивной площадки.
— К нему приходят королева и принцесса, а он кричит «Подождите, мне некогда!»? — поражается наглости мелкого Артём, — да его за одно это четвертовать мало!
— Какой ты кровожадный!
Всё это игра и пустяки. А вот что не пустяки, так это гибельная особенность характера Сашки. Ему доставляет удовольствие не сделать должное. Объясняю друзьям:
— Представьте. Дал обещание и получил удовольствие, не исполнив его. Не сделал уроки, никаких моральных мучений! Наоборот! Ему в кайф! Надо идти на занятия? Какое наслаждение нежиться при этом в постели или играть во дворе в весёлые игры! Понимаете? Он понимает слово «Надо» и получает удовольствие, когда удаётся увильнуть от обязанностей.