Лич добра и поддержки
Шрифт:
— Привет, — поздоровался Сергей. — Выжили мы очень непросто, а приехали сюда, потому что прослышали, что ты, вопреки всем предпосылкам для обратного, не сорвался с чеки и не превратился в кровожадную тварь.
— Это вопрос дискуссионный, — усмехнулся я. — И чего хотите?
— Жить, — ответил Сергей.
— Вас жизненный опыт ничему не учит, да? — спросил я, наигранно погрустнев. — Там, где я — там проблемы. Обязательно. Я прямо жопой чую, что скоро полезут ко мне всякие супостаты злокозненные, с целью трахнуть моё маленькое сообщество на все деньги. Вы готовы к такому?
— С тех пор, как ты спас
Неужели местные настолько хреновы, что им показалось, будто под крылом лича им будет гораздо лучше?
На самом деле, да, им будет лучше, потому что я как раз собираюсь начинать заселение окрестных земель. Мои немёртвые кузнецы перековывают металлолом в сельскохозяйственный инструментарий, плотники и каменщики сооружают инновационные для этих мест разборные дома.
Поселение может возникнуть в считаные сутки, с укреплёнными домами, стены которых — суть бронзовые каркасы, в которые плотно укладывается местный камень, предварительно слегка обработанный каменщиками и скреплённый цементом. Должно получиться непреодолимо надёжно, но это только четыре стены основного здания, а остальное из деревянного конструктора «Пего». Цемент ещё предстоит достать, но это вопрос времени. Насколько я знаю, в постапокалипсисе выживальщикам не особо нужен цемент, поэтому он сейчас спокойно лежит на складах…
Крыши формата «Пего» — это тоже прекрасные хреновины, содержащие в себе бронзовые элементы, препятствующие насильственному срыву.
Дома должны получиться надёжными и уютными. Сразу в комплекте идут печи, которые построены и разобраны с маркировкой элементов, чтобы можно было собрать обратно. Отличие наших печей в том, что их кладут с минимумом раствора, что достигается очень точной притиркой камней друг к другу — это тоже наша небольшая инновация.
Зимы здесь тупо нет, поэтому голландских чудовищ ставить нет нужды, а печи нужны для приготовления пищи и избавления от сырости в ненастные дни.
Меня настолько увлекла идея стартер-паков, которую я начал внедрять ещё с мертвецов, что я даже приказал деревообрабатывающему цеху начать параллельное производство типовой мебели. Немёртвые не могли противиться моей воле, поэтому покорно исполняли сверхурочную работу.
Зато теперь мы сможем быстро поставить крепкое поселение на пять-шесть домов, после чего обнести его крепостной стеной, концепция которой сейчас мною обдумывается.
И что означают все эти приготовления? А то, что я собираюсь усеять этот край кучей мелких укреплённых поселений, которые будут обрабатывать землю или добывать полезные ресурсы в давно заброшенных шахтах, оставшихся от предыдущих поселений, уничтоженных в ходе некой ожесточённой войны. Это было сильно до Комнина и Ариамена, поэтому жить тут мог кто угодно. Археологи будущего обязательно во всём разберутся, а мне недосуг.
— Да, я ваш зёма, хоть и мёртвый, — кивнул я. — Вы очень вовремя прибыли, потому что я тут затеял один очень амбициозный проект. Я собираюсь оживить этот
Далее я рассказал заинтересованным лицам, что в то время, как наши космические корабли бороздят просторы Вселенной, наша задача — построить здесь земную цивилизацию, чтобы не ударить в грязь лицом и вообще, мы — хорошие и добрые, а остальные — плохие и злые. Ну и пробежался по условиям аренды у меня земли, а также по их обязательствам передо мной.
Вижу по физиономиям, что бывший комбайнер Михал Степаныч проникся, а на физиономии Сергея отчётливо проглядывается скепсис.
—… и, в конце концов, это мои условия, — закончил я. — Не нравится — валите нахрен отсюда, это моя земля!
— Ты тоже, выходит, принял правила этого мира? — спросил Сергей.
— Я, по правилам этого мира, сдох, — усмехнулся я. — Всегда помни, что разговариваешь с мертвецом. Можешь татуху набить на левой ладони: «Алексей Душной — это ходячий труп с очень нестабильным настроением». Так что выбирайте и решайте, а если не нравится, ищите условия получше.
Вариантов у них нет. Ариамен — рабство с БДСМ и вседозволенностью хозяев, Фракия — котёл с помидорами, лучком и картошечкой. Один только добрый лич Лёшка предлагает невероятно человеческие условия… Прямо думаю о себе в таком ключе и на скупую немёртвую слезу пробивает от осознания всей степени своего бескорыстия и гуманизма…
— Я за такую делюгу, я с тобой, Алексей… — начал Михаил Степанович, — а как ты по батюшке?
— Иванович, — ответил я ему. — Но лучше называй меня как все — повелителем… Ха-ха! Да шучу я! Алексеем зови.
— Значит, налог в следующем году только? — уточнил бывший комбайнер и будущий крестьянин.
— Я так и сказал, — ответил я ему. — В течение этого года задача — завести жену, зачать ребёнка, а через шестнадцать лет сдать его на службу в моё войско. Это всех касается.
— Чтобы он стал мертвецом, как ты? — скептическим тоном поинтересовался Сергей.
— Тебе говорили когда-нибудь, что ты слишком выёбистый, Сергей? — спросил я.
— Говорили, — подтвердил тот.
— Так не выёбывайся, когда не надо, хорошо? — предложил я ему. — Моё войско будет состоять из живых и неживых, как и общество моего очень маленького, но очень гордого государства, так что это всё сугубо по желанию. Ах, да, чуть не забыл. Есть эксклюзивная услуга, доступная только в моём личном государстве: в случае неурочной гибели, при условии своевременного поступления тела ко мне на стол, гарантировано восстание в виде немёртвого. Если желания восставать нет, то дальше я пущу ваш труп на органы и это, вроде как, метафорическая дальнейшая нежизнь в теле другого немёртвого. Кто ещё вам такое предложит, а?!
Мертвецами никто добровольно становиться не хочет, это понятно, но в случае случайной смерти, это выглядит как приемлемый вариант продолжить существование.
— Хорошо, меня устраивает, — вздохнул Сергей, после чего посмотрел на остальных.
Любопытно, что все присутствующие — мужики. Ни одной женщины.
— Да, нормально, — произнёс дядечка лет пятидесяти, обладающий мозолистыми руками и характерным родимым пятном на тыльной стороне левой ладони. — Александр Александрович Кононов, инженер.