Лич из Пограничья
Шрифт:
— Твоя забота не знает границ, как и моя благодарность, Люсьена.
— Не надо красивых слов. Просто уезжай и делай, что должен, — холодно откликнулась мертвая.
Архо сделал шаг к Люсьене, но она отгородилась от него руками, всем видом показывая, что времени для нежных прощаний не осталось. Да и случай неподходящий.
И лич направился к лошади. Провел ладонью вдоль костлявой шеи, отдавая животному последние капли собственной силы. Затем он взобрался ей на спину и мысленно приказал двигаться прочь от стен цитадели.
— И все же… опасайся Энолы
Глава 6. Терем на холме
«Шла лягушка через скалы,
Холм высокий увидала.
Смотрит — терем на холме,
Молвит тихо: «Это мне».
После из-за перевала
Мышь лесная прибежала,
Попросилась на постой
Заявила: «Терем мой».
Следом к ним пришла лисица
И сказала: «Мне не спится.
Чудный терем для зверья,
Заночую здесь и я».
Волк облезлый притащился,
В горнице расположился
И ни выгнать, ни прогнать –
В тереме желает спать.
А потом во тьме с окраин
К ним пришел лесной хозяин,
Не оставил до утра
Ни кола и ни двора.
Терем в щепки раскрошил,
Всех зверей распотрошил.
Вместо дома с огоньком
Только кости под пеньком…»
— Детская страшилка? А это тут откуда? — Има с удивлением перелистнула страницу фолианта вперед, потом обратно.
— Дай-ка взглянуть, — Моа забрал у нее пухлый том, покрутил в руках, взвесил. — Знаешь, нерадивые торговцы такое иногда проделывают. Запихивают в ценную книгу бумагу из какой-нибудь другой — дешевой или испорченной, неполной — чтобы увесистее выглядело, заново переплетают и втридорога продают.
— Хм-м, а почему я раньше поддельных страниц не замечала?
— Так они зачарованы были, чтобы покупатели сразу не догадались, а теперь время прошло — заклятье рассеялось.
— Эх, за книжку я, похоже, переплатила, — расстроилась Има. — Что ж, спасибо за разъяснения. Буду внимательнее впредь. А сейчас мне надо дальше изучать магию. — На минуту она затихла, задумалась и приуныла, но вскоре уныние переросло в сосредоточенность, а после и вовсе в интерес. Зашуршали страницы. — Ой! Тут еще вставные листы. Странные какие-то. Хочешь взглянуть?
— Давай.
По желтой бумаге когда-то разливался узорчатый текст, переплетались орнаментом витиеватые буквы, но теперь от всего этого великолепия остались в основном пятна и разводы. Похоже, книга, откуда были взяты вставные страницы, в прямом смысле прошла огонь и воду. Поверх влажных разводов лежали жирные масляные круги с четкими краями. Там и тут чернели следы гари…
— Здорово, да? Знать бы еще, что написано? Наверное, нечто очень важное. Жаль, целых слов почти не осталось, да и грамоту эту я не знаю.
Има будто извинялась за свою неосведомленность,
Моа вгляделся в сохранившиеся слова — некоторые из них еще можно было разобрать.
— Это кутанский язык, он остался только в старых книгах.
— А ты его знаешь?
— Вроде бы знаю…
— О-о-о! — Лицо Имы исполнилось уважением. — А переведи чего-нибудь?
Лич забрал книгу, ткнул пальцем в строку, где сохранилось подряд несколько целых слов.
— Смотри, вот тут… «Великий, дракон, царство», тут… «кровь, гибель»… Здесь непонятно, а дальше что-то про «Великую Смерть», а вот тут написано «три»… «Три», «царство»…
Он перевернул страницу. Следующий разворот занимала красочная миниатюра с драконами, умирающими под лавиной небесного огня. Из-за повреждений бумаги картинка смотрелась особенно реалистичной.
— Что это? — шепнула Има. — Потрясающе… — Она потрогала заключенную в узорную рамку подпись, которая сохранилась на удивление хорошо.
— «Гибель Ларамидии», — прочел Моа. — Так написано.
— Интересно-то как! Вот бы целую такую книгу добыть? — принялась мечтать девушка.
— Было бы неплохо, — согласился лич.
Има очарованно погладила схематичные, стилизованные изображения драконов. В свете заходящего солнца они казались живыми, трепещущими, дышащими.
— Какого из них ты встретил в своем сне?
— Хм-м-м, дай подумать… Вот этот похож. — Моа указал на большого хвостатого монстра с красивой гривой из пушистых перьев.
— А ты каким был?
— Я себя не видел…
Ночь, которую они провели у края тропы, на небольшой, окруженной валунами площадке, почти не принесла тревог. Вокруг было спокойно, лишь привычные звуки дикой живности изредка нарушали тишину. Да обиженно всхрапывал голодный Браслет. Конь выбрал всю траву меж камней, но ее оказалось недостаточно.
Луна освещала виды ночного тракта и окрестных холмов. Вдали переливался приветливыми огнями хорошо различимый дом Иде. Ползла к нему с дороги чья-то запоздалая повозка. Еще одна, особенно торопливая, качая фонарями, пролетела мимо гостиницы и исчезла за поворотом. А за ней — лич насторожился и застыл, как изваяние, на валуне, с которого вел наблюдение — две стремительные тени в темной одежде на черных лошадях.
Следопыты Мортелунда.
И ищут, скорее всего, его.
Тени притормозили у тропы, по которой Моа и Има ушли от тракта, что-то быстро обсудили и погнали скакунов на северо-запад по основному пути.
Недоброе соседство, но, в любом случае Мортелундская погоня однажды должна была проявиться…
На следующее утро продолжился подъем на скалистый холм. Планировалось к полудню перевалить через гребень, а к вечеру может уже и вниз спуститься, но — как бы не так! — тропа все тянулась и тянулась вверх, каждый раз обещая вывести на вершину и всякий раз обманывая новой неширокой плоской ступенью, за которой вновь начинался обрывистый подъем.
Когда заря нового вечера расцветила запад, они, наконец, достигли вершины.