Лич из Пограничья
Шрифт:
— Это тебе, — Има протянула Моа тарелку с мясом, а сама взялась уплетать грибы, с наслаждением скусывая золотистую корочку, а после доедая остальное. — Я вот страсть как эти головачи люблю. Чудные грибы! А какие большущие они растут, видел?
— Нет.
— С тебя. Ну, может, с меня.
Моа пожал плечами, его никогда особо не прельщали грибы. Даже такие расчудесные.
А вот запах подпорченного мяса — оно, спрятанное под базиликом, оказалось именно таким — почему-то привлекал. Вспомнился давний сон — мертвая гора в странном папоротниковом лесу.
Оттуда навеяло…
После сытной еды
За последнее время они с Имой успели несколько раз потренироваться. В стиле боя девушки ничего капитально не изменилось. Она либо забывлась и выдавала свой заученный танец, либо сосредотачивалась и вела себя как новичок. Надо сказать, достойный новичок — меч хорошо лежал в ее руке, почти слушался, практически не «таскал» за собой в полете, как в старой поговорке «сперва меч помашет человеком, а уж только потом человек мечом».
Время тянулось еле-еле. До рассвета еще долго…
Лич только на секунду прикрыл глаз, и сон, неистраченный еще после последнего заработка, моментально захватил его.
И он снова увидел лес. Опять с высоты, в движении. Моа качало вверх-вниз, вверх-вниз, и вершины неведомых деревьев плыли в мерном колыхании по бокам от него. Впереди высились ели или нечто отдаленно похожее на них. Из-за игольчатых крон пришел запах — манящий аромат павшей добычи. Идти к ней? Идти…
То, что сначала казалось полетом, теперь ощущалось иначе. Шаг. За ним еще шаг. Точно! А почва под ногами провалистая и влажная… Лес опустился в лощину, стал ниже, поредел. Дальше — снова движение, и торфяной запах болота в ноздрях. Под ногами нет твердой земли, отчего шаги все неустойчивее, но долгожданная добыча совсем рядом, буквально…
… за поворотом волны манящего запаха.
И чей-то недовольный рев.
Гора мяса, в которой уже сложно опознать черты создания, коим она была при жизни, полузатопленная, лежит в кружеве папоротников. Над ней возвышается монстр — небывалый, в сияющем цветными красками оперении. Вся эта пушистая яркость — лишь маскирующий налет на бронированном могучем теле. И пасть навстречу раскрывается такая, что туда отряд солдат без проблем войдет вместе с командиром.
Дракон.
Моа не думает о том, откуда взялся этот дракон — о них, ведь, уже и легенды почти позабылись — все равно делает шаг к мясной горе, скользит по болотной жиже, на ходу понимая, что сам теперь такой же! Эта сотрясающая землю походка, этот обманчиво низкорослый лес вокруг, это кровожадное стремление набить брюхо подгнившим мясом…
Он такой же!
Такой же…
А раз он тоже дракон, значит… Размышления будто ветром из головы выносит. Взгляд фокусируется на рычащем противнике. Что делает драконы? Сражаются за добычу? Видимо… Пернатый монстр бросается первым. Нужно дать ему отпор! Срочно! Зубы скрежещут по броне, рот забивается перьями, ноги тщетно ищут устойчивости…
Трудно дышать…
Так вот вы какие, драконы!
Моа проснулся от того, что его трясли
— Что случилось? — Лич огляделся по сторонам.
Там, где только что зеленел лес, остались лишь узоры на стенах — изумрудная роспись с плетениями из папоротников и цветов. Седельные сумки в углу кучей. На полу лужа разлитого киселя — видимо, Има, перед тем как завалиться спать, оставила кружку на полу, а теперь впопыхах о нее споткнулась. Вот тебе и лес… и болото…
— Ты рычал во сне и как будто задыхался, — скороговоркой выпалила девушка.
Тогда Моа напомнил:
— Я не дышу.
— Вот именно! Именно, что не дышишь. Я про то и говорю. Но тебя будто кто-то душил… Со стороны это выглядело жутко. Ты… ты можешь сказать, что тебе приснилось?
— Дракон. Я сражался с драконом, и он вцепился зубами мне в горло.
— Дракон? — Има присела рядом с креслом, задумчиво потерла подбородок пальцами, большим и указательным. — Но в нашем мире давным-давно вымерли все драконы, еще до древних… Как так? Ты ведь никак не мог встретить дракона при жизни?
— Еще страннее то, что во сне и сам я тоже был драконом.
Девушка поднялась, критически осмотрела собеседника с ног до головы.
— Нет, ну это уже совсем невероятно. Ты ведь говорил, что во снах видишь свое прошлое? Но ты не дракон. И никак не можешь им быть.
Они разом замолчали, погрузившись в мысли. Наконец, Моа предположил:
— Возможно, в этом сне есть какой-то шифр.
Мортелунд. Тайные переходы цитадели
Если бы у Архо билось сердце, оно бы уже давно выпрыгнуло из груди. У мертвых не бывает бурных эмоций, лишь тени их, но картинка только что случившегося кошмарного действа — слишком невероятного и безумного даже для лича — так и стояла перед глазами.
Мертвое тело того, кого нужно было вылечить.
Дело рук его, Архо…
И он не мог ослушаться приказа владыки. Не мог списать все на безумие больного и попытаться (безрезультатно, скорее всего), переубедить своего господина. Владыка был в ясном создании. Он прекрасно понимал, на что идет сам, на что обрекает своего слугу и, кажется, выжидал подходящего момента, чтобы оказаться наедине с кем-то из действительно преданных подчиненных.
Не таких, как Полувий.
И владыка не ошибся в Архо — лич выполнил приказ.
Теперь бедолага-целитель бежал по секретному ходу, спрятанному в глубине толстых стен цитадели, не слишком надеясь на успешный побег. Иногда он останавливался и прислушивался — за камнями все сильнее разрастался шум. Они уже узнали. Уже поняли. Уже ищут.
И найдут.
Обязательно найдут!
Крошечный шарик холодного света, что озарял путь в непроглядном мраке, поплыл за поворот. Последнее заклятье владыки, полноправного и единственного хозяина застенных лабиринтов, вело лича по закоулкам и петлям хитрого зачарованного маршрута. «Иди за указателем, и открой стену там, где найдешь подходящее место для выхода, но помни — проходы открываются только внутрь цитадели, не наружу» — прозвучало напутствием за минуту до того, как Архо исполнил последнюю волю своего повелителя.