Лич из Пограничья

Лебедева Жанна

И на ней никого не было.

Никого, кроме маленького темного комочка…

— Ребенок! — крикнула Има, бросаясь к сжавшемуся тельцу.

Голос девушки, отчаянный, какой-то предсмертный, заставил дрогнуть даже сердце хладнокровного Моа. Страшный звук! Нечеловечески болезненный, рождающий непривычные, острые, как иглы эмоции, непривычные, или хорошо забытые… Нет, все же чуждые, новые! Моа никогда не испытывал подобного — слепое, необузданное желание броситься и защитить…

… от невидимого врага, от всего мира…

Чтобы

только она не кричала больше так!

Он подскочил к Име, быстро оглядевшись, присел рядом. В воздухе электричеством звенело напряжение. Монстр был тут совсем недавно — странный запах застарелого тлена витал вокруг — и ушел. Точнее, сбежал, бросив добычу.

Живую ли?

— Дышит! — дрожащим голосом прошептала девушка. — Дышит… — Она подняла ребенка на руки — это была девочка, лет семи — и прижала к себе. Сообразив, что чудовище может находиться где-то рядом, подняла на спутника встревоженный взгляд. Одними губами спросила. — Он здесь?

— Нет, — ответил сквозь зубы Моа.

А жаль!

Жаль, что похититель ребенка сбежал. В груди лича поднялась новая необъяснимая волна. Ярость, неукротимая, кровавая, душила спазмом горло. Хотелось немедленно отыскать врага-невидимку и разделаться с ним — разметать, разорвать, пожрать… На единственный видящий глаз пала кровавая пелена, в ушах нарос гул, но вскоре голос прорвался сквозь все это.

Тихий, тревожный голос.

— Моа… Моа? Что с тобой? Очнись…

Он мгновенно пришел в себя.

Има смотрела на него, пораженная, будто видела впервые. Как на чужака. Как на опасность. В округлившихся глазах плясали отблески далекой луны. Моа осознал вдруг, что чем-то только что здорово напугал девушку.

Девушку, которая прежде не устрашилась ни подземелья, полного оживших мертвяков, ни своры кровожадных грилли, ну проклятого жуткого терема.

— Что случилось?

— Моа… Ты… Ты сейчас как будто стал кем-то другим… — Има сильнее прижала к себе ребенка. — Что случилось? Ты в порядке, Моа?

— Да. — Лич еще раз внимательно огляделся по сторонам. Монстр уже далеко ушел, не догнать. — Пойдем обратно. Девочке нужна помощь.

Има кивнула, выдавила улыбку, вслед за которой прилетел издали, с хребта, заунывный, переливчатый звук.

* * *

Девочка отделалась главным образом испугом и синяками.

Теперь она лежала в теплой комнате, укутанная в несколько одеял, и мирно спала. Местная знахарка напоила ее специальным зельем, чтобы сон без тревог и забот унес малышку в мирные дали, позволил набраться сил и хорошенько отдохнуть.

Моа и Има получили в распоряжение комнату под самой крышей того же дома.

В этом доме жила сестра старосты — та самая знахарка. Она вызвалась позаботиться о девочке, а, заодно и о гостях. Родители малышки и староста сидели пока внизу, обсуждая случившееся и радуясь, что наконец-то в село пришли

заступники, и уж теперь-то поганому чудищу останется бесчинствовать недолго!

Лич расспрашивал о монстре — кто-нибудь видел его более-менее ясно? Крупный ли? Какие оставляет следы? В ответ приходили сумбурные описания, что вроде зверь и небольшой, а вроде и с медведя будет. Вроде и на четырех ногах ходит, а вроде и на двух.

А еще — танцует.

Девочка об этом перед тем, как знахарка ее усыпила, поведала. Оказывается, чудище вытащило свою жертву через открытое окошко. Ночь выдалась жаркой, вот матушка его и приоткрыла, не думая, что похититель будет вести себя столь нахально. А тот схватил да поволок, вроде как руками — на том моменте девочка потеряла сознание, поэтому не вспомнила деталей, что происходили в движении. Очнулась уже на поляне, на дне Мертвой Балки. Кто-то играл на свистульке или дудке, а монстр танцевал в свете луны, поясами с ног до головы окольцованный…

— Так какой он из себя? — уточнил Моа.

— Не разглядела… Только эти пояса… И танец… И луна…

Девочка была слишком слаба и напугана, чтобы требовать от нее каких-то подробностей. От других селян тоже ничего конкретного добиться не удалось. Говорили они о луне, о замолкающих в страхе собаках, о каких-то тенях, меняющих форму и маячащих у горизонта призрачных всадниках.

Моа мрачнел, слушая все это. Всадники и свист не давали ему покоя.

И еще кое-что…

— Вы будто знали о том, что мы придем? Рассказал кто?

— Да вот, слухи ходили, — уверенно ответил староста, и родители похищенной резво закивали с ним в унисон.

— И от кого же слухи? — вмешалась в разговор Има.

— Трудно сказать. — Староста беспомощно развел руками. — Так-то все говорят…

Моа не стал больше расспрашивать — ушел вместе с Имой наверх.

В маленькой комнатке пахло травами, что пучками свисали с потолка. Плавала в воздухе игривая пыль, плясала, попадая в луч желтой луны. Где-то в стропилах возились воробьи — птенцы в гнездах истошно пищали… На одну сторону выходил балкон с редкими балясинами, другую скрывала глухая стена без окон, под которой ютилась единственная кровать, укрытая лочьей шкурой.

— Ложись, отдохни, — лич кивнул девушке на кровать, а сам, скрестив ноги, уселся на балконе и принялся наблюдать за затихающей после происшествия деревней.

Има не послушалась, села рядом и поделилась сомнениями.

— Что-то не так с этим монстром. Почему он бросил ребенка, как думаешь?

— Ему приказали это сделать. Свистели, помнишь?

— Да, — Има напряженно сцепила пальцы. Костяшки оглушительно хрустнули. — А еще о нас тут знали. И не могли припомнить, откуда. Тебе не показалось это странным? Будто кто-то специально привел сюда зверя, чтобы и ты пришел. Могли это сделать твои преследователи из Мортелунда?