Лич из Пограничья
Шрифт:
Глаза девушки вспыхнули болью и тревогой. Она выдала лишь одно короткое:
— Бежим! Надо догнать…
И они понеслись вниз по улице, к склону, нырнули под берег — похититель пыхтел впереди. Он словно ждал преследователей, потому как ушел вроде бы недалеко, но и приблизиться к себе не давал, словно дразнил и манил за собой.
К сожалению, Моа и Има это поздно поняли…
Сперва зверь ускорил бег. Он, ворча, петлял по едва заметной тропе, по которой ходили ставить сети сельские рыбаки, и, как не торопились преследователи, догнать его не могли.
И все же таинственный зверь не пытался стряхнуть преследователей с хвоста. Звук его движения не затихал до конца и притормаживал, когда разрыв становился слишком большим.
— А ну как в ловушку ведет? — шепнула спутнику Има.
— Скорее всего, — не стал отрицать ее предположение лич.
— И что делать будем?
— Сразимся, что же еще делать? Если сейчас отступимся и свое гнуть начнем — они ребенка убьют нам в назидание, чтобы в другой раз не отвернули. Биться с ними в любом случае придется. Одного не пойму — чего они тянут? Удобнее Мертвой Балки места для засады не сыскать…
— Они? — переспросила Има взволнованно. — Всадник и два монстра?
— Три монстра. Пока один ребенка умыкал, а второй селян распугивал, третий напал на старика, чтобы меня от второй жертвы отвлечь…
— Второй и третий — не один и тот же?
— Может, и один… Разберешь их тут.
Впереди прозвучал заунывный свист.
— Свистун зовет, слышишь? — насторожилась девушка. — Приказ нашим недругам отдает.
— Держись рядом со мной, — предупредил Моа. — Уверен, враги какую-то пакость против нас задумали.
Что задумали — с первого взгляда было непонятно.
Тропа ушла от берега на кручу, а с кручи, перевалив через острый гребень, скатилась в низинку, на дне которой меж круглых ивовых кустов открылась небольшая поляна. Посреди нее, испуганно озираясь, сидел зареванный малыш лет четырех от роду, а рядом — ни чудища, ни следов…
И все же в воздухе грозой повисла тревога.
— Рядом они, — шепнул сквозь зубы лич. — Бери ребенка и будь готова бежать, как нападут.
— А ты как? — спросила Има.
— Я справлюсь, — Моа чутко прислушался к отдаленному гомону за спиной. — Селяне осмелели и за нами пошли. Бой долго не продлится…
Девушка тенью метнулась к малышу, подхватила его на руки и собиралась уже вернуться к Моа…
… но тот стоял уже не один. Вокруг лича собирались, наплывая из клубящихся кустов, высокие черные фигуры. Их было семь, пеших, и один всадник гарцевал на коне поодаль.
— Уходи! С этими я разберусь! — крикнул Моа, понимая, что ситуация складывается преотвратная.
Да, он оттянет на себя этих семерых…
Теперь ясно, что за игру вел свистун. Он тянул время — ждал подмогу. Его ручные твари были приманкой, чтобы привлечь охотника на монстров и максимально задержать его тут, до прихода сразу нескольких ищеек Мортелунда.
Ну, что же? Вот все и собрались!
Время отпраздновать «воссоединение».
Има послушалась
Ребенок оттягивал руки — килограммов двадцать в нем было! — попробуй с такой ношей побегать. И все же она неслась, задыхаясь и всеми силами стараясь унять дыхание.
Вскоре за спиной зазвучал чей-то мягкий галоп. Хрустнули ветки, и земля дрогнула. Преследователи нагоняли с двух сторон.
Девушка не испытывала страха, лишь злость и досаду. Что за подлые игры? Что за охота на охотников? Пусть только попробуют сунуться! За последнее время она скопила прилично магии и исправно читала обучающую книгу. Да и меч в руке лежит крепко — все благодаря тренировкам. Има научилась осознанно вызывать из памяти забытые боевые навыки…
Жаль, что она не может сейчас помочь Моа, но он верно ее отослал — ребенок рискует стать мишенью или заложником для врагов лича, сделав того уязвимым. Это только помешает сражению, а сейчас он, пусть и один против семерых, но в действиях своих свободный…
А Има и сама как-нибудь справится.
Судя по топоту, монстров двое. И не такие уж они и большие — она видела. И не такие уж смелые, раз только детей со стариками таскать и могут.
Они догнали ее перед крутым оврагом. Встали в молчании, приоткрыв зубастые пасти и вывалив длинные языки. Это были неведомые прежде создания — очень странные, длинномордые, с глазами, неестественно близко придвинутыми к носам, с бледными шкурами, посеченными черными полосами…
А еще они были мертвые — Има совершенно точно могла это сказать.
— Ну, давайте! — застыв у края обрыва, девушка выставила перед собой меч.
Малыша пришлось посадить на землю рядом — держать его и одновременно фехтовать у нее вряд ли бы вышло.
Преследователи не двигались. Они ждали чьего-то сигнала, и он наконец прозвучал после взрыва чьего-то довольного хохота… Тогда оба зверя бросились на Иму в гробовом безмолвии. Пахнуло застарелым тленом — едва уловимый, неопределенный запах плесени и ветоши…
Клинок стремительно рассек воздух, первый зверь, что успел подойти ближе, отступил было, но свист раздался снова, заставив чудовище задергаться в странном танце. То же случилось со вторым. Какое-то время они извивались и корежились в полутьме, потом же, прекратив всякое движение, снова застыли, безмолвно оскалившись.
Кто-то снова заиграл — свист резанул по ушам, неприятный и резкий — и полосатые звери кинулись, изменяя свой вид прямо в движении. Их спины разогнулись, лапы вытянулись, став похожими на руки, уши наполовину втянулись в череп и прижались к нему. Чудища не обернулись людьми до конца, но процесс будто к тому вел…
Теперь к Име приближались два уродливых создания — полулюди-полузвери.
Она снова взмахнула клинком.
Монстр, что приблизился первым, ловко уклонился от удара, взмахнул длинной, как плеть, лапищей со скрюченными когтями, и рванул девушку за плечо. Има вскрикнула, закрывая собой ребенка, сжала зубы, отслеживая новые выпады врагов.