Лич, который взрывает воздушные замки
Шрифт:
Патриархи домов начали спешно покидать зал заседаний, чтобы живейше обсудить произошедшее, удобно расположившись в приватных палатах отдыха.
— Что мы творим? — спросил Ниалль, когда Савол закрыл за ними дверь палаты.
— Всё идёт по плану, — спокойно ответил Савол. — Надо просто придерживаться условленного.
— Патриархи чрезмерно возбуждены, — произнесла Огизис. — Ты разорил пчелиный улей, Савол.
— Уже поздно отступать, — покачал головой тот. — В худшем случае меня отстранят от заседаний на пару лет, но даже тогда мы получим преференцию — уверенность патриархов в…
В дверь громко и требовательно постучали.
— Откройте! —
— Это частное собрание! — ответил ему Савол. — Увидимся на заседании!
— Ты не понимаешь, что творишь, Савол! — выкрикнул председатель Совета. — Не веди себя, как несмышлёный котёнок!
— Это было личное оскорбление?! — громко спросил Савол.
— Нет! — поспешно ответил Алиат. — Я пытаюсь воззвать к гласу разума! Мне нужно поговорить с тобой, Савол!
— Встретимся на заседании! — отрезал тот. — Не отвлекайте меня, я занят!
Традиционный час, выделяемый на перерыв, прошёл в уточнении этапов плана. Другие патриархи, вероятно, вырабатывали мнение о произошедшем и искали максимально безопасные действия, чтобы, когда Савола раздавит царский дом, это не отразилось на их положении.
Никто не хочет терять позиций, даже несмотря на то, что Протекторат находится опасно близко к пропасти. Савол надеялся, что эту опасность видел не только он.
— Надо усугублять, — произнёс он, становясь перед дверью.
— Назад дороги нет, — тревожно дёрнулся Ниалль.
— Интересно, как они на всё это отреагируют, — усмехнулась Огизис. — И не подведёт ли нас оратор великих домов…
Савол отворил дверь телекинезом и уверенно зашагал по коридору — зал заседаний ждёт.
А зал заседаний напоминал какой-то бедлам. Все ругались, где-то даже вмешалась царская гвардия — самые возбуждённые норовили подраться.
— Тишину! — потребовал председатель. — Заседание объявляется открытым!
Патриархи замолкли и расселись на своих местах. Практически все поглядывали на Савола, главного возмутителя спокойствия, а некоторые смотрели на Ниалля. Ниалль, вообще-то, из военных, причём приближенный к главному штабу Армии Протектората, поэтому кто-то мог подумать, что всё происходит при участии военных.
Да, Армия Протектората, когда-то давно, почти полностью самоустранилась от политики, отдав её царскому дому и Совету благородных домов, но только «почти полностью»…
— Заявление! — встал со своего места Кореол Змиебойца.
Он опередил следующую реплику председателя, поэтому тот закрыл рот.
— Пользуясь правом, дарованным мне Благородным Кодексам Протектората, я формулирую требование к царскому дому! — выкрикнул новоиспечённый главнокомандующий экспедиционного корпуса. — Требую инициировать переизбрание всех ораторов, требую дать представителю Армии Протектораты место наблюдателя при Совете, с правом вето, а также требую начать вторжение в Мир архидревних! Это единое требование!
Этого точно не было в планах Савола.
Очень обеспокоенный Ниалль посмотрел на него вопросительно. Но Саволу было нечего ответить, хотя решать надо прямо сейчас.
Он не учёл, что у военных могут быть свои планы на это заседание, впрочем, как у всех остальных патриархов — Савол тут не один.
Времени, чтобы проанализировать требование главнокомандующего Кореола, не было, хотя даже при поверхностном взгляде видно, что он хочет упрочнить положение армии при Совете, для чего его, собственно, и продвигали. Только вот звучало всё это излишне дерзко.
«Надо действовать», — подумал он. — «Иначе всё будет тщетно».
Все патриархи
Времени нет, он не успевал полноценно оценить последствия, внутри нарастала паника, но он сумел взять себя в лапы и принял решение.
— Заявление! — воскликнул он, действуя согласно уже основательно разрушенному плану. — Выдвигаю вотум недоверия императорскому дому! Требую учреждения особого Приказа по временному чрезвычайному управлению мирами Протектората! В качестве назначенного главы особого Приказа выдвигаю кандидатуру Ниалля из дома Фул’Тиар!
И вот теперь началось настоящее затишье перед бурей.
Патриархи, которым казалось, что они уже не смогут удивиться, были удивлены ещё сильнее. А вот когда до них дошёл смысл сказанного Саволом, они начали возбуждённо вопить и яростно визжать.
— Накладывай вето! — крикнул председатель Алиат, обращаясь к Гиерану.
— На что?! — вопросил паникующий оратор великих домов.
Вопрос озадачил председателя, а также Савола. И только сейчас он понял, что натворил.
Гиеран может наложить только одно вето.
— Собачья судьба… — прошептал Савол.
— Я… — заговорил оратор великих домов. — Я налагаю своё вето на…
Он был растерян, не знал, что делать, мысли лихорадочно метались по его не очень-то наполненной смыслом голове.
— Я налагаю своё вето на заявление главнокомандующего Кореола Змиебойцы! — принял решение оратор Гиеран.
«Сучья блять…» — обречённо подумал Савол.
Примечания:
1 — Банда — от нем. Das Band — «лента», которое от лат. bandum — «знамя» или «прапор» — тут имеется в виду отряд наёмников, а не организованная преступная группировка из наших реалий. Есть версия, что название начали применять к ландскнехтам, которые не знали национальности и легко могли воевать в одном и том же конфликте, но на противоположных сторонах. Экипировка и вооружение у них были практически одинаковыми, поэтому они придумали цветовую идентификацию — вязали на себя ленты цвета отряда, что позволяло без зазрения совести пиздить ландскнехтов с неправильными цветами. Вот этот band (с немецкого — лента, в том же значении перешло в русский — бант), стал названием отрядов ландскнехтов. Ввиду того, что они не церемонились с местными на чужих территориях (а они наёмники, для них все территории, хе-хе, чужие), банда стало именем нарицательным для обозначения грабителей и убийц, объединённых общей целью — грабежом и убийствами. Только вот есть один нюанс — ландскнехты не были первыми, чьи отряды назывались бандами. В византийской армии было понятие «bandon» (??????), происходящее от того же латинского «bandum», применявшееся для обозначения как знамени, так и отряда, ходящего под этим знаменем. Только вот ромеи вели себя прилично, поэтому до появления банд ландскнехтов их «bandon» не нёс какой-то негативной коннотации.
Глава двадцать восьмая
Нулевая терпимость
/29 июля 2030 года, Праведная Республика, г. Душанбе/
— Неплохо, неплохо… — произнёс я, глядя на красивое поле, изображённое на картине. — В гостиную её. Повесить на свободное место над диваном.
— Слушаюсь, — кивнул дворецкий. — А вот следующая.
Служащие моего дворца занесли следующую картину.