Лич, который взрывает воздушные замки
Шрифт:
Последствием катастрофической ошибки Савола стало то, что вотум недоверия царскому дому успешно прошёл — патриарх царского дома, как оно обычно и бывает, не присутствовал на заседании Совета благородных домов, поэтому некому было прекратить этот цирк. Он мог бы, в конце концов, наложить контрвето на вето Гиерана и тот бы наложил вето на этот вотум недоверия.
Но патриарх царского дома в это время, как оказалось, находился под действием сахарной мяты и трахал своих юных наложниц.
Хотя самая главная ошибка, которую допустил Савол — он от страха разучился считать. Он дал два заявления, которые были надлежаще запротоколированы и обратной силы больше не имеют.
Председатель, который тоже обосрался от внезапности происходящего, не сумел вовремя
Патриархи домов проголосовали — вот тут все могли отделаться лёгким испугом, наверное, царский дом бы даже постарался забыть выпад Савола, с учётом особых обстоятельств, но, увы, вотум недоверия был…
«Пизда плешивой суки!» — Савол в очередной раз мысленно посыпал свою голову пеплом. — «Как же так?!»
… принят, с перевесом в 3% голосов. Патриархи ведь не знали, что это не часть плана Савола, поэтому его весомое влияние сыграло против него. И теперь он по уши в крысиной заднице. Он и Ниалль.
Завтра надо подавать в Совет благородных домов список членов особого Приказа по временному чрезвычайному управлению мирами Протектората, а у него совершенно нет никаких идей. Он не планировал, что на вотум недоверия не будет наложено вето…
Его план заключался в снятии председателя Совета благородных домов. Алиат никак не шёл на контакт, не поддавался разумным уговорам, поэтому Савол решил снять его, а на его место рекомендовать Ниалля — царскому дому взамен бы были даны очень серьёзные дисконты на поставки оружия и экипировки с заводов Савола. Царский дом бы согласился на такое, ведь масштабное вторжение в Мир архидревних казалось неизбежным.
А Савол, пользуясь положением председателя Ниалля, всеми силами задержал бы это вторжение, чтобы лучше подготовиться.
Но теперь царский дом, де-факто, отстранён от управления Протекторатом, а его роль должен выполнять особый Приказ.
Если не придираться к щекотливости всей этой ситуации, Савол получил почти неограниченную власть над Протекторатом, причём на неограниченный срок — «временность» особого Приказа никак не регламентируется. В кодексе написано «до полного минования возникшего кризиса».
Только вот обстановка — полная задница.
Он не может полноценно реализовать всю эту неограниченную власть, так как почти никак не готовился к её получению. Он хотел лишь маленький кусочек…
— Хватит ныть и скулить, как забитые псы, — остановилась нервно прохаживающаяся по залу Огизис. — Есть у меня несколько идей, как сохранить большую часть обретённой власти…
— Да как, блядь… — заговорил Ниалль.
— Заткнули пасти, сели спокойно и начали слушать меня! — выкрикнула Огизис. — Такой шанс даётся раз в девять жизней — мы не имеем права его отрыгнуть!
Ниалль замолк, а Савол смолчал.
— Так, — Огизис запрыгнула на гостевой лежак. — Нам нужно составить список кандидатов на должности всех высших иерархов. Сначала — глав Приказов. Поднимайте все старые контакты, всех, кто вам был должен, обязан, признателен — вообще всех. Сначала выберем из самых задолжавших, затем из самых обязанных, а затем из признательных. И, кстати, я хочу себе пост главы Приказа царской гвардии — это моё основное требование. За работу, узурпаторы!
Примечания:
1 — Реалполитик — от нем. Realpolitik — разновидность государственного политического курса, введённого и проведённого Отто фон Бисмарком, железным канцлером Германской империи. Заключается реалполитик в отказе от любой идеологии в качестве политического курса — руководствоваться предлагалось сугубо практическими соображениями. Вроде как, с высоты прошедших лет, кажется, что это самоочевидная вещь, но в те времена, в XIX веке н.э., некоторые страны упорно руководствовались какими-то морально-этическими и идеологическими соображениями в проведении своей политики, что совсем не реал. Подобная идея известна минимум с ранней античности, с V века до н.э., с историка Фукидида, но наиболее яркое проявление
Глава двадцать девятая
Удар тысячи кулаков
/12 августа 2030 года, Королевство алеманнов, г. Аргенторат/
— Назад! — выкрикнул Мефодий, рядовой ауксиларий, откуда-то сзади. — Я сказал — назад! Стрелять буду! Стоять! Я буду стрелять!
— Взвод — на месте! Занять оборону! — приказал Георгий и побежал на голос. — Борис, Никифор — за мной!
Город сильно задымлен — гарнизон устроил пожар в жилом районе, чтобы затруднить нападающим штурм.
«Не видно ни зги», — поморщился Георгий и поправил противогаз. — «Ещё и резинка эта».
Прибыв на место, он увидел, что Мефодий нарушил протокол и сильно отстал от взвода. А Георгий сержант — это его работа, чтобы такого не происходило.
Мефодия начали теснить в переулок какие-то три мутные личности, вооружённые топорами и мечами. Вскинув штурмовую винтовку, Георгий без раздумий открыл огонь.
Три коротких очереди и на мощёную улицу упали три тела. Звякнула бронза, а из-под тел сразу же начала подтекать горячая кровь. Но Георгий уже не обращал внимания на такие детали. Завтра он если и вспомнит об этом событии, то только в контексте наказания ауксилария Мефодия.
— Шесть нарядов вне очереди, — сообщил Георгий рядовому ауксиларию. — Больше не отставай.
Они быстро вернулись к БМП-3, вставшей по центру улицы, после чего Георгий дал приказ на продолжение движения.
Город представлял собой настоящий лабиринт из дерева и камня. Улочки узкие, маршруты путаные, из каждого окна может кто-то выстрелить, ещё и дым кругом…
Задача поставлена однозначная — зачистить город от верного алеманнскому королю гарнизона и силовым методом обеспечить установление демократической власти в Аргенторате.