Личная награда Альфы
Шрифт:
— В момент, когда женщины делают аборты, никаких детишек ещё нет, — упрямо покачала я головой. — И мы сейчас говорим не об аборте, а о том, что вы здесь не только указываете женщине, что ей делать с её телом; о том, что свободу невиновной женщины ограничивают на длительный срок без суда и следствия.
— Я действую в интересах стаи.
— Я не спорю, — покладисто кивнула я. — Просто не могу это принять.
Артис… Викинг не был бы викингом, если бы не попытался изменить моё решение другим способом. Палка, то есть неприятный спор,
Чем очень разозлила своего Викинга.
Правда, как всякий гордый мужчина, он сдержался, решив не демонстрировать своё огорчение из-за моего поведения, однако… это витало в воздухе.
А ещё Аустра, которая помогала мне устроиться во временной спальне, внесла свою лепту в мой эмоциональный раздрай.
— Вам изначально не надо было вмешиваться, — бубнила экономка, занимаясь постельным бельем. Для меня, как для высокой гостьи, имеющиеся чистые простыни не подходили — она непременно хотела заменить все на свежие чистые простыни. Как будто простыни были хлебом и могли зачерстветь.
— Даце сама виновата в сложившейся ситуации.
— Вам её нисколько не жалко? — удивилась я. Экономка пожала плечами.
— Мне больше жалко её избранного и отца девчонки.
Взбив подушки, она повернулась ко мне.
— В стаях волков всегда есть вожак, и есть сильные волки, которые заботятся о стае.
— Но оборотни ведь ещё и люди, — поняв, к чему она клонит, ответила я.
Аустра улыбнулась.
— Вы думаете, что у людей всё по-другому, не так ли? — усмехнулась Аустра. — Но даже у людей женщины, в основной своей массе, довольствуются решениями самцов.
— Во всех развитых странах царит равноправие полов.
— Хм… да ну? — Аустра насмешливо улыбнулась. — И сколько вы знаете женщин-вожаков, которые развязывали войны, посылая чужих сыновей и мужей на смерть?
Я поджала губы, пытаясь вспомнить, кто из современного мира…
— Наша железная леди, например, — протянула я. — Маргарет Тэтчер. Фолклендская война восемьдесят второго года.
— И сколько там погибло, человек сто?
— Любые потери — это смерть.
— Сравните это с любыми военными операциями, устроенными вашими мужчинами — и тогда вы поймете, что такое настоящие потери.
Зарывшись пальцами в волосы, я посмотрела на экономку.
— Что вы хотите этим сказать? Что мужчины не берегут своих подданных?
— Что вы теряете своих близких, подчиняясь решениями мужчин-вожаков. Это не так очевидно, как у оборотней, но тем не менее, это так: вам скармливают сказочку про равные возможности, равные права… Но вы по-прежнему отдаете своих детей на смерть, если таково желание вашего вожака.
Я прикусила губу, понимая, то Аустра где-то права. Но я не собиралась так просто сдаваться.
— Это
— Она сама это выбрала, — пожала плечами экономка. — В наших стаях самки абсолютно свободны до того момента, пока они не находят своих избранных или сами не соглашаются на брак по уговору. До этого они могут проводить время с любым оборотнем, который им понравился.
Аустра смерила меня высокомерным взглядом.
— В оборотнях больше животного начала, больше страсти… Никто не ожидает, что оборотница будет причинять боль своей волчице, лишая её радостей плоти.
Я понимала, что это жирный намёк на то, что мы с Артисом до сих пор не…
«Но ведь это не моя вина!», с обидой подумала я, покраснев при этом.
Однако, быстро взяв себя в руки, я пожала плечами.
— Настолько я знаю, Даце не соглашалась на брак по уговору с этим воином, я права?
— Она могла просто наслаждаться телом воина безо всяких обязательств, — тоном нашей школьной директрисы пояснила Аустра. — Но эта ленивая девка не хотела ни учиться, ни работать. Она сама, по своей воле, принимала деньги от Роберта.
Закончив с постелью, Аустра подошла к двери.
— Ей самой захотелось легкой жизни. Ей и расплачиваться за это.
Экономка уже перешагнула порог комнаты, когда я, отойдя от окна, окликнула её.
— Аустра, а если бы она не брала денег от Роберта? — быстро спросила я. — Артис отпустил бы девушку к её истинному? Разрешил бы ей прервать беременность?
Экономка молча уставилась на меня.
Мы обе знали ответ на мой вопрос.
Глава 24
Оставшись одна, я нервно прошлась по комнате, зачем-то проверила замок на двери — знала ведь, что Артис не опустится до того, чтобы без спроса войти в мою спальню, затем минут сорок отмокала в ванной, пытаясь смыть липкий налет разочарования в сегодняшнем дне.
Точнее, в решении, которое вынес Артис.
Подсушив волосы и надев пижаму, я сначала попыталась почитать книжку, затем посмотреть какое-нибудь видео на Ютубе, но, так и не найдя ничего хорошего, решила проверить телефон.
Ни мама, ни отец так и не появлялись в мессенжере, которым мы все пользовались. Зато я увидела, что моя подружка — Ольга, которая научила меня русскому языку — онлайн. Послав ей короткое сообщение, я думала, что она напишет мне что-нибудь в ответ, но вместо ожидаемого текста на русском, я получила вызов видео-звонка.
Время было уже достаточно позднее, и я ожидала увидеть Ольгу в домашней одежде или пижаме, но подружка оказалась сидящей где-то возле раскидистого цветущего растения, в красном вечернем платье. Тщательно причесанные волосы, колье на шее, и шум «за кадром» даже не намекали — кричали о том, что моя подруженция сейчас на каком-то приеме.